А. Чирко

?ТАМАНЬ?, ЧАСТЬ ВТОРАЯ
(НА ПЕРЕЛОМЕ ЭПОХ)
     
     После перелета из Владивостока в Москву, когда рукопись бывшего сослуживца вызвала целую бурю эмоций, не всегда положительных, Виктор Иванович рукопись эту больше не открывал и, естественно, никуда ни в какую редакцию не относил.
     Гнусный пасквиль на советскую действительность ? такова была его оценка. А он подрос на дрожжах социалистического реализма и на полке у него стояли все пятьдесят пять томов великого и мудрого учителя, которые он никогда не открывал. Книги внушительно отсвечивали позолотой, и была в них незыблемость и твердость, нечто такое, что внушало почти мистическое уважение.
     -О-о,- говорили гости,- полное собрание... И все читали? Согласитесь, ?Развитие капитализма в России? - уникальная работа...
     Виктор Иванович соглашался, и блеск лысины Ильича отсвечивал вокруг головы подполковника нимбом мудрости. ?Черт возьми...- запоздало думал он после таких визитов,- надо бы хоть одну книжицу посмотреть, хотя бы названия запомнить, а то дурак дураком... Но как читать эту тягомотину...?. Виктор Иванович пугался своих мыслей и оставлял книги в покое, изредка вытирая на них пыль. Тем не менее, он был твердо убежден в лозунге: ?Партия ? ум, честь и совесть нашей эпохи?, попробуй без ума, чести и совести?..
     Он не мог не видеть ? что видел даже слепой ? и сокращение тематики на его основной работе, и очереди, и падение зарплаты, и неустроенность. Нельзя было отказать ему в наблюдательности и ощущении опасных перемен. ?Если грянет, то здесь в первую очередь?,- предугадал он. Рапорт о переводе в строевую часть ?на фирме? встретили с недоумением.
     -Что за блажь, Виктор Иванович?- спросил шеф.- Что за пионерская прыть и первобытный энтузиазм? Да еще на Дальний Восток ? не пойму.
     -Хочу летать,- брякнул Виктор Иванович первое, что пришло в голову.
     Шеф откровенно рассмеялся.
     -Вы полагаете, батенька, что строевой летчик летает больше летчика-испытателя? Какая оторванность от реальности... Вы знаете, что такое полк? Вы с ума сошли! Забирайте свой рапорт и не морочьте мне голову.
     -Я бы настаивал,- уперся Виктор Иванович.
     -Да?
     -Так точно.
     -Доводы? У вас их нет. Ушло представление к очередному званию, есть мнение поднять вам классность. Вам не нравится полковничья папаха?
     -Я исчерпал свой ресурс, как летчик-испытатель. Я стал бояться новых самолетов.
     -Самокритично. Смело,- шеф отложил очки и добавил.- Веско, это причина. Хорошо. Оставьте рапорт. Вы свободны.
     Виктор Иванович кивнул головой ? институт позволял такую роскошь, не щелкать каблуками ? вздохнул и вышел. Подальше, подальше от Москвы, в дальний гарнизон, в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, на любую должность. Потому что ни отставка, ни запас не избавили бы его от нараставшей душевной тревоги.
     Шеф подсуетился. Подполковник получил назначение на должность командира отдельной эскадрильи, базировавшейся на Дальнем Востоке, которая в отличие от других частей ВВС, летала и очень активно. Как сейчас это не покажется смешным, но самолеты эскадрильи работали по отдельной программе, очень закрытой, очень секретной, хотя занимались не транспортировкой атомного вооружения или чем-то еще подобным, а поисками проявлений НЛО. Речи о контактах с внеземными цивилизациями не велось, но была попытка отслеживать все неопознанное, все летающее и... снимать на пленку, записывать возможные звуки, а там ? чем черт не шутит ? может и получится выудить из уфологической трепотни что-нибудь достойное внимания. А потому в эту эскадрилью отбирались летчики с высоким классом и большим налетом, так что опыт и практика летчика-испытателя были здесь более чем к месту. Пилоты это оценили сразу. Что было, то было, да, летать приходилось не на опытных машинах, а на серийных, но в условиях довольно жестких. Погоняйся за этими НЛО... Но что для строевого летчика являлось запретом, для испытателя ? нормой и Виктор Иванович постепенно обретал душевное равновесие и комфортность духа. ?О!- щелкнуло как-то в голове, да ведь Валерий где-то в этих местах проживать изволит?. Но мысль сквознула и улетучилась. Дела, служба, занимали много времени. И как гром среди ясного неба грянуло: ?Перестройка!?.
     -Тьфу,- матюкнулся Виктор Иванович,- во время я смотался. Было бы кино...
     -Процесс пошел,- вещал телевизор и Виктор Иванович с болезненным интересом всматривался в экран, пытаясь обнаружить ?процесс?, но ничего, кроме лысины ? еще обширней, чем у Ильича, не обнаруживал.
     -Похоже, это финиш,- говорил он, оставаясь один,- а что дальше?..
     Что дальше, кажется, не знал никто. Впрочем, эскадрилья выполняла свою задачу и подполковнику напряженных дел хватало по горло, чтобы не отвлекаться на такой пустяк, как смена политической ориентации страны. ?Нам, татарам, один... черт,- думал он, чуть отдавая штурвал от себя,- что мешки таскать, что... пустые оттаскивать?.
     Трудно сказать, что понесло подполковника в Спасск-Дальний. Видно, какие-то срочные дела, - очень срочные - усадили его за штурвал Ан-2 и он, посмеиваясь, потарахтел по назначению. Человеку, поднимавшему в небо самолеты, которые только что воплотились в металл из чертежей, да еще, бывало с норовистым характером, это полет представлялся подарком судьбы.
     Задание оказалось пустяковым, даже где-то обидным ? забрать ящик с зимними шлемофонами со склада расформированной школы младших авиационных специалистов. Погрузив ящик и, порекомендовав начальнику школы (майор с пропитым лицом) ?держаться?, он запустил двигатель и самолет забуровил винтом небо в обратном направлении.
     Когда за плечами десятки типов испытанных машин, то, конечно, Ан-2 может вызвать снисходительную усмешку. Но какой бы ни был самолет, а это все-таки не велосипед, и Виктор Иванович слегка изумился, когда мотор ?чихнул?, потом странно вздохнул и... стал. Тут он вспомнил все, чему его так упорно учили, свою богатую приключениями практику и довольно удачно посадил Ан-2 на обширную поляну, довольно ровную вблизи то ли поселка городского типа, то ли города.
     -Ох, и достанется кому-то на орехи,- сказал он, спрыгивая в высокую траву.
     К самолету уже бежали, неизвестно откуда взявшиеся пацаны. По полю, подпрыгивая на неровностях, ехал старенький ?Москвич?.
     -Дядя!- закричали подбежавшие ребята,- прокати!
     -Да как же я вас прокачу, если мотор не работает,- усмехнулся Виктор Иванович.- Вы лучше скажите, что это за поселок?
     -Лучегорск!- хором ответили ребята.
     -Товарищ подполковник,- сказал водитель ?Москвича?, выходя из машины,- вас подбросить до города?
     -Был бы очень благодарен, вы здешний?
     -Да.
     -Четвертый микрорайон знаете?
     -О, конечно!
     -Туда, пожалуйста.
     -Без проблем, садитесь.
     -Минутку,- сказал подполковник и обратился к ребятам.- Парни, кто у вас тут командир?
     -Петька, вот,- сказал хлопчик и подтянул штаны.- Он любит командовать.
     -А где Петька?
     -Ну, я
     -Вот что, Петр, назначаю тебя командиром корабля на время моего отсутствия.
     -Есть,- сказал Петька.- Все слышали? Чтобы без моего приказа ничего не трогали.
     Виктора Ивановича такая постановка вопроса устроила, и он с легкой душой сел в ?Москвич?.
     ?Только бы опять не подался на какую-нибудь базу?,- с легким раздражением подумал Виктор Иванович, подпрыгивая вместе с машиной на ухабах.
     -Ничего,- заметил водитель,- сейчас на асфальт выберемся, будет полегче.
     -Да терпимо,- сказал Виктор Иванович.
     Валерий не подался. Он сидел дома, бренчал на гитаре и натужно хрипел:
?...Кроме редких ухабов,
Ничего на войну не похоже,-
Только лес молодой,
Да сквозь снова налипшую грязь.
Два огромных штыка
Полоснули морозом по коже.
Остриями ? по-мирному ? к верху, 
А не накренясь...?1
     Пяткой, желтевшей сквозь драный носок, он отбивал такт, небритые щеки запали и весь Валерий неухоженный какой-то не удивился внезапному появлению Виктора Ивановича, а, оборвав песню, показал рукой на стул и сказал:
     -Привет.
     Вроде бы вчера расстались. Бравый пилот, смешавшись, сел на стул.
     -Гонорар привез?- спросил Валерий.
     -Да я, собственно...
     -Понятно. Испугался отдавать в редакцию. Твоя тачка на поляну шмякнулась?
     -Моя.
     -Я сразу понял по почерку, что кто-то из классных летчиков машину посадил. Что на Дальнем Востоке делаешь?
     -Перевели.
     -Перевели... Сбежал, так точнее.
     -Слушай, Валерий, какого черта! Это армия, наконец. А солдат не выбирает где служить. Где больше нужен, туда и посылают!
     -Ты успокойся. Что армия ? я понял. А вот почему ты здесь ? нет. Бросить НИИ ВВС, ради Ан-2? Знаешь ? не понятно.
     -Долгая история.
     -Да мне все равно... Чарку, чай, кофе. Извини, не шикую ? безработный.
     -Как это?
     -А для тебя это новость? Ты с Луны свалился или год на орбите торчал?
     -Валера, к черту все вопросы. Чарку не могу, а вот от чая не откажусь.
     -Понял, посиди, я сейчас.
     -Пишешь?!- крикнул Виктор Иванович.
     -Для твоей библиотеки,- ответили из кухни, а может и для туалета.
     ?Ну, язва!?,- подумал подполковник, а вслух сказал:
     -Не взяли в редакции, а в целом, говорят, свежо и где-то интересно.
     -Ну, чё свистеть...- огорченно донеслось из кухни.- Ладно, не взяли и хрен с ним. После смерти издадут. Сейчас серьезная литература народу по барабану. Сейчас читают ?Долина кукол?, ?Одного раза мало?, ?О, Коломбина!?. Более продвинутые одолевают ?Охота на ?пиранью?.
     -Да... уровень упал,- вздохнул Виктор Иванович.
     -Ну,- Валерий появился с подносом, на котором дымилась чашка с чаем, был нарезан хлеб, сыр, колбаса, хлеб.
     -Неплохо живут безработные,- хмыкнул Виктор Иванович.
     -Ворую,- последовал лаконичный ответ и небольшое пояснение.- Подрабатываю на продуктовой базе грузчиком. Не украдешь ? не проживешь, сам знаешь. Не стесняйся. Я беру только по необходимости, не вагонами.
     -Пикантная ситуация...- пробормотал Виктор Иванович.
     -Ещё бы... Ладно, ешь, полковник.
     -Подполковник.
     -Что так, интриги завистников?
     -Проще,- Виктор Иванович отхлебнул из стакана,- чин следовал ему, он службу вдруг оставил, в данном случае ? перевели без повышения.
     -Службу он оставил... герой, ничего не скажу...
     -С плавбазы давно ушел?
     -?Тамани?? Да. Можно было остаться, но... читал же.
     -Я полагал, это собирательный образ, а ты о себе?..
     -Нет, о тебе, елки-зеленые... Неужели непонятно!..
     -Ну почему же... Слушай, а ты написал еще что-нибудь.
     -Писать и писять надо тогда, когда уже совсем невтерпеж. Впрочем, да. Продолжение. Но так, наброски...
     -Дашь почитать.
     -Почитай мать свою и отца своего,- мрачно сказал Валерка.- Зачем? Мура там сплошная. Нет.
     -Знаешь, Валера, какое у меня сейчас желание?
     -Стукнуть меня по бороде? Давай.
     -Нет, а что ты в самом деле, сто лет не виделись, я случайно заехал, а ты...
     -Ты не обижайся, но я в гости никого не звал. И откровенно говоря, видеть никого из прошлой жизни не хочу.
     -Я не обижаюсь. Так дашь почитать? Валера, я ничего, кроме отчетов, не писал, но уверяю тебя, что мне, как рядовому читателю, было интересно. Конечно, есть там спорные моменты, но в целом...
     -Мура?
     -Отчего же, рациональное зерно имеется.
     -Зерно,- усмехнулся Валерий.- Хорошо, дам. Пусть один читатель, но есть. Однако и у меня просьба. Ты отсюда взлетаешь?
     -Конечно.
     -Возьми до Хабаровска, вторым,- Валерий хохотнул.
     -Не положено мне с пассажирами... но услуга за услугу ? летим. Пойду узнаю, что с машиной. Вечером забегу.
     
     **
     Уже в Хабаровске, в доме № 65, на третьем этаже, по улице Калинина, Виктор Иванович задумчиво взял рукопись друга и посмотрел в окно. Дом, в котором он снимал комнату ? семья ещё оставалась под Москвой ? был старым и мрачным, как сама жизнь. Здесь когда-то жил известный журналист, с которым Виктор Иванович пару раз встречался по делам. Журналист имел репутацию честного и неподкупного мужика, как ни странно, член ЦК КПСС, что доказывало убранство квартиры, состоявшее в основном из книг. Книги и папки с рукописями поражали (судя по заголовкам) разнообразной тематикой и количеством. Видать, мужик без намека на юмор имел мозги академические. Но начавшийся бардак в стране, которую все называли ?перестройка?, его основательно подкосил и он, пожелав всем долго жить, сиганул из окна академической головой на асфальт, предоставив живущим самим разгребать эту канитель.
     Жена академического журналиста переехала к сестре ? не смогла вынести одиночества, так что Виктор Иванович был предоставлен самому себе, и это обстоятельство его радовало. Квартира имела узкий коридор, раздельный санузел и раздельные, опять же, две комнаты, в одной из которых и обитал Виктор Иванович, изредка заходя во вторую, где на стене висел большой фотографический портрет академического журналиста.
     -Слюнтяй и разгильдяй, я не дал бы ему и ефрейтора,- говорил Виктор Иванович, глядя на портрет.
     Сам подполковник ничего кроме самолетов и смежных наук не знал и знать не хотел, а даже на портрете было видно, что глаза журналиста излучают свет мысли, и это малость раздражало. Поэтому в рабочую комнату, а таковой она и являлась для бывшего хозяина квартиры, Виктор Иванович старался не заходить. Разве что полистать какую-нибудь книжку или посмотреть телевизор.
     Итак, он посмотрел в окно. Вечерело. Двор ? каких множество. С мусорным баком в центре, правда, весь в деревьях, со скамейками, на которые ? как знать, наверное, садились ещё поручики, быстро наполнялся темнотой. Разошлись по квартирам бабушки, для которых дворовые скамейки были постом номер один, и, не склонный к мистицизму подполковник вздрогнул: за окном послышался протяжный тоскливый стон.
     Хозяйка квартиры, где остановился летчик ? жена журналиста, принимавшая его друзей, как своих родственников ? рассказывала, что в доме рядом был в гражданскую войну ?белый? застенок, где пытали красноармейцев, большевиков подполья и тут же в подвале расстреливали. И Виктор Иванович подумал, что это души замученных бойцов не дают спать жильцам. Стон четко повторился и теперь не казался галлюцинацией. Подполковник, покрывшись холодной испариной, резко распахнул окно. У стены сидел мужик, чуть тепленький, и стонал над бутылкой водки.
     -Волки позорные,- сказал мужик горько,- хоть бы какую приспособу придумали... Как же её теперь открымши?- и он озадачено всхлипнув, застонал.
     -Ну и скотина!- ругнулся Виктор Иванович и с облегчением закрыл окно.
     Он еще раз взглянул на портрет журналиста. Даже на парадном, а фото, конечно, было неординарным и сделанным, вероятно, к какому-то торжественному случаю, проглядывалось, что человек этот не обращал внимания на свой внешний вид. Торчащая во все стороны шевелюра, чуть скошенный набок галстук, капризные губы ? все делало журналиста похожим на взрослого мальчика.
     -Размазня!- раздраженно буркнул Виктор Иванович ? дался ему этот портрет ? и удалился в свою комнату.
     Он не спешил открывать рукопись. Приоткрыл окно, покурил, приготовил постель, разделся, включил ночник и быстро пролистал страницы. ?...она осторожно взяла мой член губами и у меня подкосились ноги...? 
     -Круто!- весело сказал Виктор Иванович.- Если вся рукопись такая, то тогды ?ой!?. Женатому, одинокому человеку лучше на ночь не читать.
     Он хихикнул, потер руки и открыл первую страницу.
     
     ***
     ?-Ту дэй!- слышу я веселый возглас и неверю своим глазам.
     -Люся?
     -Ес оф косс.
     Кажется, Люся не тратила время зря и выучила еще одно выражение. Растут люди... Я восхищенно её оглядываю: умопомрачительное ?мини?, туфли на высоких каблуках подчеркивают стройность ног, легкая кофточка под которой колышется то, что сводило меня с ума на ?Тамани? - все это в комплексе возвращает меня к дням на плавбазе.
     -Да уж...- бормочу я растеряно.
     -Ага!- Люся хохочет,- достала я тебя...
     -Где ты, чем занимаешься?- перевожу я разговор в другую плоскость.
     -Коммерция,- небрежно роняет Люся.- Только что из Китая. Да что я... Ты как?
     -Как на виде с боку,- говорю я.
     -Только давай без этих ученых штучек... Проще, как-нибудь.
     -Проще некуда ? пока без работы.
     -А море?
     -Я же не моряк.
     -М-да,- Люся закуривает ?Салем?, пыхает дымком.- Тяжелый случай... Как семья, дети?
     В её вопросе слышится настороженность и, видать, ей хочется услышать, что семья развалилась, дети на меня хрен положили, а я шарахаюсь по ?Владику?, как последний ?бичара?, в поисках случайного заработка.
     -Нормально семья,- вздыхаю я,- а сюда приехал посмотреть на счет работы что-нибудь. Я же отделение журналистики университета закончил, а нынче все наши преподаватели по газетам да радио разбежались. Может, возьмут по старой памяти.
     -Ху из эпсэн, вообщем,- безо всякого энтузиазма говорит Люська.- С бабками тоже проблема?
     Вопрос, что называется в лоб. Конечно, проблема, ежу понятно. Денег ? или ?бабок?, как говорит Люська ? на чашку кофе и обратный билет. Я провожаю взглядом чайку, потому что обозревать Люську уже нет сил, так как тугая волна желания, всегда возникавшего при виде этой женщины, снова накрыла меня с головой, а по спине прошел нервный холодок.
     -Ну, ясно,- прерывает Люся затянувшееся молчание,- вопросов нет. Пошли в ?Сакуру?, посидим, потрещим, повспоминаем...
     -Нет ? нет,- пугаюсь я этого предложения.- Ты что, Люся... Нет.
     Ничего себе... ?Сакура?. Там один обед тысяч пять стоит... Чего смеяться над старым, больным человеком?.. Но это Люся. Не желая замечать моих душевных мук, она вынимает из сумочки десятитысячную купюру и протягивает мне.
     -Пошли. За посиделки сам расплатишься.
     -Люся...
     -Ой, да ладно тебе! Гуляем!
     Она весело взмахивает сумочкой, я беру её под руки ? тело пробивает легкая дрожь ? и мы не спеша идем вверх по улице. Навстречу бегут трамваи, деловито снует народ, стадо ?Тойот? разных мастей проносится в город и к вокзалу.
     Взгляды мужиков останавливаются на Люське и мне бы гордиться этим обстоятельством, а на душе такая тяжесть, что впору выдернуть руку и бежать, куда глаза глядят. Хороша Маша, да не наша.
     -Ху из эпсэн!- зло роняет Люська.- Как шакалы, прямо раздевают глазами...
     -Я бы тебя тоже раздел,- говорю я со слабой надеждой, что Люся психанет, и моя экзекуция дорогим кафе закончится. 
     Увы, реакция обратная. Люся хмыкает и плотнее прижимает мою руку к своему телу, так что я ощущаю... понятно что.
     -Да,- говорит она внезапно,- что там за роман был у тебя на ?Тамани?, с этой... ах, да с Настей?
     -Странная дамочка,- задумчиво говорю я.- Молодая да уж больно...
     Я не хочу произносить ругательных слов в её адрес и замолкаю.
     -Сучка!- зло говорит Люська.- Прошмандовка! Сейчас работает секретарем в коммерческой фирме. Далеко девка пойдет... Талантливая, стерва, кому попало не дает...- последние слова она говорит со злой иронией и внезапно спрашивает.- Ты хоть трахнул её?
     -Не успел,- честно говорю я.- А позже она сама переметнулась к этому... кабану.
     -Да, со своей мышкой она далеко пойдет,- вздыхает Люська.
     И не понять, то ли она осуждает Настю, то ли одобряет, то ли завидует.
     -А романа не было,- говорю я,- ухаживала девчонка за мной и все дела.
     -Ну-да... то-то всему флоту известно об этих ухаживаниях.
     Разговор тянется куда-то не туда, и я тихонько сворачиваю его, обращая внимание Люси, что вот был ресторан ?Арагви?, а теперь его нет. А есть салон, где продают модели самолетов. Правда, очень интересно?..
     В ?Сакуре? - пусто. Японское название и российский сервиз с огурцами ? пикантное сочетание. Я предлагаю даме выбирать снедь и вообще, как-то становится наплевать, что будет дальше.
     Ивашов, Бакунин ? мои университетские преподаватели. Нет, ребята, ковырять этот навоз... К черту, не пойду в газету, а куда? Вопрос остается для меня открытым, и я всецело отдаюсь во власть Судьбы, а есть ли она вообще?.. Наверное, есть. Кто-то же должен управлять миром или это опять происки буржуазной прессы? Я обвожу глазами полумрак кафе и подавляю глубокий вздох.
     -Ты чего?- Люська смотрит мне в глаза.- Не переживай, все утрясется. Гуляем.
     -Хорошо жить,- говорю я кисло.
     -А жить хорошо, еще лучше,- подхватывает Люська.- Ту дэй! Видела я это кино.
     -Мы говорим о чем попало, я пытаюсь рассказать анекдот, но сама жизнь ? анекдот и, отдав восемь тысяч за дохлый обед, мы выходим на улицу.
     -Черте что,- говорю я в сердцах.
     -Зато фирма,- смеётся Люська.- Ладно, не горюй. Сейчас наберем путевой еды, возьмем чарку и ко мне.
     -У тебя во Владивостоке квартира?- я не скрываю изумления.
     -Бабки ? это все,- замечает Люська философски.
     Я соглашаюсь, но отмечаю и перемены. Исчезла Люся с ?Тамани?, возникло новое для меня существо, которое надо было принять. А нужно ли? Или опять заработали мои извечные комплексы? Не знаю. Мир переменился так, наверное, и жить надо проще, без комплексов, продавать, покупать и класть в карман разницу. Мне, воспитанному политработниками, трудно привыкать к новому мышлению. И хотя я никогда не состоял в партии, но все мы её дети, чего уж там из себя корчить...
     -Вот интересно,- хохочет Люська,- снесут этот памятник или оставят? Сейчас мода пошла памятники сносить.
     Интересный вопрос, но что на него ответить... Я вообще бы ни один памятник не тронул. Плохая ли, хорошая, но это наша история. И что сказать потомкам, не посмеются ли они над дурью предков, задумавших в несколько лет перекроить то, что создавалось десятилетиями, в упорном, и без задней мысли, самоотверженным трудом?.. В этом духе я и пытаюсь ответить Люське.
     -Этот боец с флагом и партизанами уже растиражирован в сотнях тысяч открыток. Это визитная карточка города, как Эйфелева башня в Париже. Нет. Наверное, он будет стоять вечно.
     -Пусть стоит,- дает ?добро? Люська.- Пошли. Вот и наш трамвай. Бегом!
     Мы доезжаем до Луговой. От киосков рябит в глазах. Люська деловито обходит этот пестрый строй, берет три бутылки с яркими  этикетками.
     -Люся,- говорю я,- что-то одно: или пить, или...
     -И то, и другое,- отрезает Люська и хохочет.
     Ну, тогда ?ой?, это в корне меняет дело. Конечно, в обозримом будущем ни в какую редакцию я не попаду и с таким оборотом дел затруднительно даже сказать, через какое время я попаду домой, но, отмечаю я, домой попадать надо. Внутренний голос нудит, что я ? полное дерьмо, что иду на поводу у смазливой и похотливой бабенки, что у меня есть обязательства, наконец, семья... А другой голос нашептывает прямо в ухо: ?Ну, скоси глаз в бок, а! Грудь, ноги, а? Где ты еще такое увидишь, где подержишь... Плюнь, жизнь дается один раз, так возьми от неё всё, чтобы потом, в старости не шлепать губами: да-а-а, были, мол, моменты?.
     -Уговорил,- внезапно говорю я вслух.
     -Что?- Люся смотрит на меня.
     -Все нормально. Далеко ещё?
     -А вон, видишь, красную девятиэтажку?
     -Ну.
     -Это и есть наш причал.
     -Понял.
     Квартира Люси поражала размерами и пустотой.
     -Всё катаюсь,- сказала Люська.- Всё некогда шмутья навезти. Тапки одень. Проходи, смотри, как живут российские коммерсанты.
     Я надел тапочки и пошел обозревать квартиру. Прямо сказать, обычная квартира. Телевизор, холодильник, обширная кровать в спальне (интересно, сколько здесь побывало до меня, кольнула мысль), четыре стула на кухне. Книга ?Желтый дьявол? на холодильнике, стол.
     -Ну и как?- Люська уже в халатике.
     -Жить можно,- говорю я.
     -Вот только не с кем,- замечает Люська.
     Я пропускаю реплику мимо ушей.
     -А как твоя мечта выйти замуж за тракториста, пахнуть керосином и доить коров?- напоминаю я.
     -Так и осталась мечтой,- Люська даже не пригорюнилась.- Приехала. Село, как село... Правда, почти пустое. Старики да сосунки, но наглые, как танки. Я покрутилась недельку и ту дэй! Хотела снова на коробку. Думала, что при моих данных ? без проблем. А банан! Хочешь на классных посудинах работать ? гони бабки. А где их взять?.. Насоветовали, приляжь в постельку с кем надо. А я так не могу. Тут баба шустрая подвернулась ? тоже из бывших флотских ? взяла в дело. Вот и кручусь. Ненадежно. Сама понимаю, но живу. Бабки пока есть, а там видно будет.
     -А мафия тебя не трогает?- спрашиваю я осторожно.
     -Ту дэй,- смеется Люська.- Здесь всё схвачено. Да не бери ты в голову дурные мысли. Мы снова вместе и пусть это миг в нашей жизни, но он наш. Так?
     -Ту дэй,- говорю я тоном Люськи.
     -Ну и лады.- Она делает паузу, смотрит на меня внимательно и добавляет.- А если пристрелят, так это же не каждый день...
     -Кого?- нервно спрашиваю я.
     -Ну не тебя же...- тоскливо замечает Люська.
     -Бывали случаи?..
     -Не каждый день, но случаются.
     Да, видать, достается этой красавице по полной программе. А еще я тут со своим нытьем... ?Миг, но он наш?,- вот и вся философия. И... плата, что ли за те переживания, что достаются ей в это неспокойное время. Я потягиваюсь, как котяра у миски со сметаной и иду за Люськой на кухню.
     Ждете потрясающих эротических сцен? А по-мужски ли это слюнявить ваши личные отношения с женщиной? Ах, без этого нельзя... Ну, ради бога. Замок ширинки пополз вниз. Она осторожно взяла мой член губами и у меня подкосились ноги. Довольны, вам уже лучше? В таком случае дальше.
     Я пошел за Люськой на кухню. Хотя, прямо сказать, у меня было большое желание повернуться и уйти. Не знаю, что-то надломилось в душе и мне не хотелось уже ничего. Люська, казалось, не замечала перемен в настроении и весело мурлыкала:
?Твое окно выходи в сад,
Где бродят шорохи и тени,
Где птиц таинственные трели.
И роз душистых аромат...?
     -Нравится Шура Малинин?- спрашиваю я
     -Классный мужик,- говорит Люська.- Я балдею от его песен. Знаешь, когда он выскакивал на сцену весь в железе и орал, как кондуктор: ?Осторожно, двери закрываются!..? я его терпеть не могла. Но когда он вышел в вечернем костюме, и запел романсы, помнишь, о зеркалах: ?В оплавленных свечах, мерцают зеркала?? Да-а... Это было всё. Это мужчина...
     -Так мне можно уходить?
     -Смотри, какой ревнивый... Он ? далеко, ты ? рядом. И в этом фокус. Не строй из себя...
     Я пожимаю плечами. 
     Между тем, стол наполняется приятными вещами: беконом, паштетами, соусами, питьем, от которых у нормального мужика сразу заурчит желудок. А я нормальный мужик?.
     
     ***
     Виктор Иванович оторвался от рукописи, прошел к холодильнику, отрезал изрядный шмат ветчины, кусок хлеба, налил чаю, захватил это всё и вернулся в комнату. Тоской веяло от страниц, безысходностью. За окном мужик уже орал:
?Собака лаяла
На дядю фраера!?...
     Наверное, все же открыл свою бутыль. Хорошо ему было. Виктор Иванович задумчиво пожевал ветчину, глотнул чаю. Сон не шел. Он вздохнул, вспомнил, как взлетали, как проходил полет.
     Конечно, взлетать с поляны Валерию он не доверил, но потом передал штурвал товарищу, с удивлением отмечая, что все параметры полета выдерживаются, машина идет, как по ниточке и он расщедрился ? разрешил Валерию посадить самолет в Хабаровске. Что тот и сделал весьма прилично.
     -Шел бы в ГВФ,- сказал подполковник.- Ты же ничего не забыл. Я бы за посадку поставил твердое четыре, даже с плюсом.
     -А где оно это ГВФ?- Валерий стянул с головы наушники.- А за оценку ?мерси?. Не каждый день летчики-испытатели так балуют.
     -Жаль. Ты же летчик.
     -Увы, даже не грузчик. Безработный.
     -Черт возьми, да просто упиваешься своим положением! А что ты сделал, кроме нытья? Издай, что-нибудь, раз ты пишущий человек. В газету, наконец, устройся. Что ты скулишь?
     -Ты знаешь, сколько денег надо, чтобы издать ту же повесть? Не трави душу. Пока.
     Вспомнив этот эпизод, подполковник откусил еще ветчины и принялся за рукопись.
     
     ***
     ?Утром меня покачивало. Жутко хотелось спать, но голова не болела. Люська спала с блаженной улыбкой на губах. Я облился холодной водой в душе ? это взбодрило, оделся, нашел кусочек бумаги и написал:
     ?Спасибо тебе за всё. Прощай, Валерий? А что еще можно написать.
     -Ху из эпсэн?- вопросительно говорит Люська с явной ноткой раздражения. Прощай... Ни хрена себе.
     -Я думал ты спишь.
     -Ты гонишь или в натуре?
     Вот это жаргон, я не узнаю Люсю.
     -Где ты нахваталась этой блатоты?
     -Ты простился, ну и ту дэй!
     -Обиделась...
     -На козлов не обижаюсь. Кофе будешь пить?
     -Не хочу ? в городе.
     -Как знаешь, будут деньги ? заходи. Адрес известен.
     -Пока,- говорю я.
     В ответ равнодушное молчание. Я перешагиваю порог и с каким-то внутренним облегчением слышу, как за моей спиной безразлично щелкает автоматический замок. ?Сделал свое дело ? уходи?,- вспоминаю я Старгородский плакатик и открываю дверь на улицу.
     Почти весело я сбегаю вниз к Луговой, где слева виднеется памятник адмиралу Макарову, справа рельсы трамвая убегают куда-то за поворот, а передо мною колыхающаяся разношерстная толпа, густо замешанная на черных бушлатах и пятнистой униформе морских пехотинцев. У ?морпехов? появилась новая эмблема ? барс в прыжке ? и это так же интересно, как андреевский флаг над ракетным крейсером. На мой сухопутный взгляд, это нонсенс: ракетный комплекс и андреевский флаг. Не шибко ли быстро мы стараемся избавиться от прошлой символики, не наработав настоящего? Впрочем, не мне судить...
     В редакции газеты, известной всему Приморью ?наездами? на всех и вся, меня встретили насторожено.
     -Где шеф?- спросил я нервно.
     -А зайди за угол, должен быть там.
     Редакция имела мощное оснащение: компьютеры, принтеры, сканеры, ксероксы жужжали на каждом столе. Я свернул за указанный угол и увидел знакомое лицо. Это был наш декан в недалеком прошлом.
     -О, Валерий,- говорит он так, будто мы расстались вчера.- Здравствуй. Садись. Чай, кофе?
     -Кофе,- говорю я.
     -Оля!- кричит шеф газеты через компьютеры.- Сооруди два кофе.- И потише,- рассказывай.
     -Когда-то вы оценили мои журналистские способности на ?отлично?...
     -Так это когда-то,- вздыхает шеф.- Новые веяния, новые задачи...- и подбадривает.- Ну-ну...
     -В принципе, я безработный.
     -Да-да,- без всякого энтузиазма, как-то кисло говорит шеф.- И что?
     -Не найдется ли место в вашей газете или собственного корреспондента где-нибудь в глубинке?
     -Не буду темнить,- говорит веско шеф.- Спасибо, Оля. Да, так вот, не буду темнить и обнадеживать... Ты кофе пей, остынет.
     -Спасибо.
     Кофе и в самом деле отменный.
     -Учеба ? одно, а практика ? совершенно другое,- продолжает шеф,- это, во-первых. Во-вторых,- шеф морщится, мнет сигарету, откладывает и хлопает рукой по корпусу ящика рядом с монитором,- в этих вещах разбираешься? Модель MS ? DOS 5.0, а что такое WWW ? знаешь?
     Я молчу, потому что, как говорят в народе, ?ни в зуб ногой?.
     -Вопросов нет,- говорит шеф,- все правильно. Сегодня такая аппаратура стоит безумно дорого и в широкой продаже её нет. Году, этак к двухтысячному,- он смеётся,- компьютер, наверное, будет стоять в каждом доме, как нынче телевизор. Это я к тому, что когда ты учился, и я вам рассказывал о журналистике будущего, то, помнишь, показал вашему курсу эту технику.
     Киваю головой, мол, да ? было дело...
     -Тогда это было на грани фантастики,- продолжает шеф,- а сейчас, это реальность, и журналист, не умеющий работать на компьютере, мне не нужен.
     -Я бы быстро научился,- бормочу с нервным смешком.
     -Ну-у,- тянет шеф,- извини, Валера, у меня не ГПТУ, учить некому и некогда. Пришел ? работай, не умеешь ? до свидания. Вот так нынче дело обстоит. И, в-третьих, пожалуй, главное... Учебу твою хорошую я отношу насчет трудолюбия. Учился ты добросовестно, но, Валерий, ты не журналист. И ты сам это знаешь. Журналистика не профессия, это состояние души. А ты добросовестный, честный мужик. Зачем тебе это?..
     -Это говорите вы, мой учитель?
     -Ну, уже не учитель... А потом, газета ? это проституция. Впрочем, я это же самое говорил на лекциях. Нет, Валерий, тебя я не возьму. Зачем ломать тебя и маяться мне... Нет.
     -Но, если вы всё понимаете, то зачем вы здесь?..
     -Э-э,- он машет рукой,- я уже не могу без газеты. Стараюсь быть объективным, в меру сил, но всё равно... Всегда рад тебя видеть, но с работой ничем помочь не могу.
     -Честно и откровенно,- говорю я.
     -С тобой иначе нельзя. Пойми правильно.
     -Понял. Всего доброго.
     Я выхожу из закутка, спускаюсь по шаткой лестнице, прохожу арку и оказываюсь на центральной улице. Может, еще куда податься... А куда? Всюду наши, университетские. Даже студенческая корпоративность не спасает. В Артем съездить, что ли?..
     Я задумчиво иду к центру города, покупаю газету и натыкаюсь на статью смысл, которой сводится к тому, что Владивостокский авиаотряд не работает в связи с нехваткой топлива. Вот и решение проблемы. По коже бегут мурашки. Это финиш. Может, правда, податься в войска... ?Сундуком?2 на склад?.. С этой мыслью я покупаю билет на ?паровоз? и уезжаю домой. Поезд приходит глубокой ночью, я добираюсь до квартиры под утро, падаю на диван и мертвецки засыпаю?.
     
     ***
     Виктор Иванович отложил рукопись и уставился в потолок. Затем пропустил несколько страниц, где Валерий описывал встречу с домочадцами, зевнул и решил еще немного почитать. Что ни говори, а первая часть ему нравилась больше. Да, спорная. Да, вызывающая иногда раздражение, захватывала, а эта... Ну-ну, посмотрим.
     
     ***
     -Мы ? контрразведчики,- говорит мне человек в штатском,- и это вы должны помнить всегда.
     Не ждите захватывающих сцен вербовки или угроз типа: ?Если вы не согласитесь нам помочь, то пострадают ваши близкие?. Никто не брал от меня подписок о неразглашении со словами через предложение ?карается расстрелом?, ?сроком от...? и так далее. Всё было просто, как веник. Не скрою, сидели мы балдели. Проклинали жизнь, неустроенность, безработицу ? обычная песня неприспособленных к новым условиям, не умеющих торговать, и, нашедших какое-то успокоение в таких вот встречах с незатейливой выпивкой, где на две бутылки водки ? один огурец и горбушка хлеба, занюхать.
     К слову сказать, все офицеры запаса близкие по духу и мышлению люди. И тут один ? я его видел впервые ? вынимает пистолет и предлагает разобрать-собрать с завязанными глазами.
     -Вяжите,- говорю.
     Завязали. Я его хлоп-хлоп, разобрал ? даже боёк снял ? и также щелк-щелк, поставил всё на место. Минуты не прошло. Я поднял пистолет вверх, сделал контрольный спуск и, вставив обойму, стянул повязку с глаз.
     -Лихо,- говорит мужчина.
     -Как учили,- отвечаю.
     -А где учили?- быстро последовал вопрос.
     Я не успел и рот раскрыть, чтобы ответить, мол, тебе какая разница?.. Как за меня уже ответили.
     -Неплохо,- сказал мужчина и ко мне.- Телефон у вас есть?
     -Откуда? Десять лет в очереди стою, всё обещают... А нынче вообще ждать не приходится. Обещают, да обещанного три года ждут...
     Мужчина промолчал. А недели через три ? я уже и не помнил вопрос о телефоне,- пришел монтер и провел линию. Потом достал этакого монстра, подключил, поднял трубку, буркнул:
     -Работает.
     Написал на листке номер и удалился. Я понял, что бесплатный сыр только в мышеловке и стал ждать звонка. Ожидание продлилось недолго.
     Я смотрю на этого человека огорченно. Мы стоим в глубине двора, возле мусорной кучи и ощущение у меня такое, что человек сейчас выстрелит в меня через шикарное кожаное пальто. Куда он попадет... думаю я отрешенно, если стоять боком ? в печень, если повернуться к нему лицом ? в живот. И то, и другое крайне неприятно.
     Но человек, кажется, не думает стрелять, хотя ощущение это у меня не проходит. Я всегда чувствую опасность.
     -Мы понимаем ваше положение,- говорит человек...
     Он говорит, что я должен вживаться в этот образ, что Приморье ? этот кишащий профессионалами край ? больше напоминает двор Лэнгли3, нежели забытый уголок России. И от нас требуется очень много концентрации, мобилизации...
     Я пропускаю знакомые слова мимо ушей и мне жутко хочется уйти из этого мрачного подворья, и еще лет сто не видеть этого человека.
     -Куда делся Боб?- вдруг из словесной шелухи втыкается в голову вопрос.
     Боб ? славный парень из Корпуса Мира, любивший самогонку и русских женщин, случайно попал под автомобиль. А может не случайно. На Владивостоке сошлись интересы разведок всего мира и, как знать, не перешел ли Боб кому-нибудь дорожку?..
     -В Вашингтоне,- говорю я.
     -Точно?
     -Да.
     Я отвечаю уверено, потому что один из наших парней провожал его в аэропорт. Во избежание, так сказать.
     -И вы не знаете, с чем он туда уехал,- укоризненно говорит мне человек.
     -Не знаю,- вздыхаю я.
     -Хорошо, если он не увез карты, фотографии, чертежи и тому подобное, вы понимаете?
     Я понимаю. И знаю, что в чемодане Боба лежали шесть ?роялевских? бутылок самогонки, самой чистой, кусок сотового меда, десяток кедровых шишек и прочий стратегический аксессуар, но человеку без имени это знать не нужно. Его апломб меня раздражает, но мало ли какая буря бушует у меня внутри, снаружи я спокоен, как мамонт. Да и основания ?наезжать? у него есть. Он может носить пистолет в кармане, у него есть кабинет, зарплата, а я кот, который гуляет сам по себе.
     -Чтобы вести настоящую работу нужны деньги, автомобиль, аппаратура...
     -Да?- удивляется человек.- Займитесь бизнесом, делайте деньги. В управлении денег нет. Они есть, конечно, но для другого уровня.
     -На меня менты дело завели,- говорю я.
     И это чистая правда. Попробуй из социализма, сразу же вступить в капиталистические отношения ? такого наворотишь...
     -Серьезно?- хохочет человек беззвучно.- Ну, это мы уладим. Самое главное, не пишите никаких объяснительных, валяйте дурочку, остальное утрясем.
     -Спасибо,- говорю я совершенно искренне.
     -Не за что,- небрежно машет рукой человек.- И последнее, не теряйтесь. Ваша задача аэродромы ? даже брошенные, авиатехника, здесь не мне вас учить. Держите связь. Я в апреле, возможно, уеду в командировку. Вот телефоны сотрудников, которые знают о вашем существовании, а с милицией все проблемы утрясем завтра же. Всего доброго!- говорит человек и растворяется в ночи.
     Я облегченно выдыхаю воздух и ухожу, проверяя на всякий случай, не тянется ли за мной ?хвост?. Вроде бы никого. Через дом замечаю в телефонной будке мужчину, который сосредоточено наворачивает диск. Прохожу мимо, шагов через двадцать мужчина нагоняет меня.
     -Думал тебя пристрелят,- взволновано шепчет он.
     -Ты ещё изредка думаешь?- я вкладываю в вопрос изрядную порцию яда.- Зачем ты вообще пришел?
     -Для подстраховки. Чего он хотел?
     -Его интересовал Боб.
     -У-у,- тянет мужчина.- А наша задача?
     -Все узнаете своевременно или чуть позже,- настырность помощника начинает раздражать.
     -Да мне по барабану,- говорит мужчина.- Только не надо корчить из себя начальника - одно дело делаем?.
     
     ***
     Виктор Иванович оторопело посмотрел на рукопись, закурил и подошел к окну, за которым уже опустилась ночь и только сквозь густые ветви деревьев пробивается слабый свет уличных фонарей. Одна половина ставни с облупившейся краской открыта и с Амурского бульвара доносится приглушенный шум большого города. Подполковник расстроено проводит рукой по волосам и ?стреляет? окурком в глубину двора.
     -Товарищ, сбрось закурить!
     Виктор Иванович бросает вниз пачку сигарет, даже не вглядываясь в окно. Минуты через две пачка влетает обратно и снизу доносится:
     -Спасибо.
     Подполковник, занятый своими мыслями, не отвечает. Он ожидал чего угодно, но Валерка ? контрразведчик?.. Это новость. Впрочем, что тут такого экстраординарного? Ну, чекист, ну и хрен с ним! Если бы существовало КГБ, политический сыск, то я бы, наверное, не подал бы ему руки. А контрразведка... Да, пожалуй. Но так неожиданно, так оригинально... В этом что-то есть. Бывший летчик опять на посту, опять охраняет Родину. 
     -И каков молодец!- вскрикивает Виктор Иванович, возбужденно потирая руки. 
     Пережив бурю эмоций, подполковник открыл следующую страницу, но там одна строчка: ?Я ? лопух!! О ? ФСБ больше ни слова!?. Виктор Иванович, пожал плечами, выключил ночник и заснул. Спал он тревожно. Снилась ему всякая бяка. То он водил гусиным пером по фолианту, на котором густо ? старославянской вязью ? было начертано ?устав?, причем, перо издавало треск пишущей машинки, то он что-то напряженно искал, и это, ненайденное, оставило в душе горечь сожаления, и, уже под самое утро приснилось подполковнику, что бежит он по взлетной полосе аэродрома, подхватив свой Ил-76Т руками, и подошвы ботинок Виктора Ивановича аж дымятся.
     Сон явно не к добру, со скрытыми намеками на превратность судьбы ? бежать-то он бежал, но не взлетел ? со странной недосказанностью о грядущих событиях и, понятное дело, встал он с холостяцкой кровати в крайне дурном расположении духа.
     Он привел себя в порядок, выпил чаю и, прихватив портфель, вышел из дому. Утренний Хабаровск встретил его деловитым шумом, просыпающегося города и он ? все в том же мрачном расположении духа ? поехал на аэродром. Надо сказать, что полк, где служил Виктор Иванович, относился к военно-транспортной авиации, как уже говорилось, был далек от перевозки грузов и вся деятельность полка была задернута завесой секретности. Но даже самая секретная часть, да ещё авиационная, может быть символически секретной. Люди есть люди... Один, что-то шепнул жене, другой ?под большим секретом?, да под чарку с хрустящим огурцом, поделился с друзьями и пошло, и поехало. Года не прошло, а почти весь город знал фамилии командиров кораблей, куда летают самолеты, и с кем спит техник самолета под номером ?27?. Се ля ви... Вроде бы так говорят французы, когда речь заходит о секретных базах. В плановой таблице полетов обозначалось, что его экипаж сегодня не летал и день подполковника прошел в суровых армейских буднях, в работе с полетными документами, в трепе с сослуживцами о реформе в армии, словом в текучке дел, в кипении будней.
     Уже к концу рабочего дня, поставив экипажу задачу на следующий день, он в приподнятом настроении покинул расположение полка и вернулся на улицу Калинина, когда горизонт посерел. Дома его ожидал сюрприз ? хозяйка квартиры.
     -Я не надолго,- сказала гостья.- Зашла взять некоторые материалы по ?ленд-лизу?. Знаете, во время войны существовала такая трасса ?АлСиб?, по которой перегоняли самолеты из США В СССР через Аляску.
     Виктор Иванович знал.
     -Вы занимаетесь историей авиации?- спросил подполковник.
     Ответ его мало волновал. Зато он отметил, что у гостьи округлая попка, грудь выпирает из-под кофточки довольно волнующе и вообще, неплохо бы провести рукой по животу, спускаясь медленно всё ниже и ниже... Виктор Иванович, от греха подальше спрятал руки в карман, сдерживая нарастающее желание.
     -Попросили,- отвечает гостья, не замечая блеска глаз Виктора Ивановича,- в Приморье, некая группа энтузиастов пытается организовать авиационный музей. Вы слышали об этом?
     -Нет,- выдавил из себя Виктор Иванович (какой музей, если аж не могу!).- Не слышал.
     -Уж не знаю, что там выйдет, но почему бы и не помочь?..
     -В самом деле,- согласился Виктор Иванович.
     Разговор явно не клеился. Одичавший без женщины  подполковник думал о том, что обтягивающее зеленое платье гостьи, очень идущее к её золотистым волосам, хорошо бы снять. Всякие приличные мысли выскочили из головы и он, покраснев, ощутил, как напряглись брюки.
     -Может кофе?- запоздало предложил Виктор Иванович.
     -Поздно,- гостья оглянулась на дверь,- а мне ехать далеко.
     -Чепуха! Я провожу.
     Подполковник развил бурную деятельность, оделся мигом, но был остановлен откровенной фразой.
     -Я не настолько сексуальна, Виктор Иванович, как вы, возможно, предположили. Это, во-первых. Во-вторых, я не думаю, что российские офицеры столь морально разложились... Вы поняли, конечно.
     -Да я без задней мысли,- взмолился подполковник.- Я от чистого сердца...
     -У вас очень мощное сердце, коль столь активно гоняет кровь по всем членам,- сухо отрезала хозяйка. Всего доброго.
     -Пока,- буркнул подполковник растеряно, с тихим ужасом отмечая, что если не все члены, то, во всяком случае, один, торчит как бревно.
     Когда дверь за гостьей захлопнулась, он проворчал:
     -Надо было не рассусоливать об ?АлСибе?, а подножку и на диван... Ох, и язва... Но, что делать?.. Поезд ушел, как говорится, а мы остались при своих интересах... Не пролезло и черт с ним,- добавил он, чувствуя, как спадает напряжение во всем теле.
     Он с отвращением посмотрел на рукопись. Устал. 
     На следующей неделе он уехал в командировку на два дня, а вернулся через неделю. Утром его вызвали в штаб армии и предложили должность командира полка, разумеется, вместе с папахой. Дело серьезное. И занятное. Кроме того, на новом месте автоматически предоставлялась квартира. Но Виктор Иванович, трезво поразмыслив, решил, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, весело отказался от назначения и... от папахи заодно.
     -Таких моментов больше не будет,- сказал командующий авиацией округа.
     Подполковник только пожал плечами. Время смутное. Керосина нет. Нетути топлива и все. Полк истребительный. Значит, надо летать. А на чем? Да и не это было главным в принятом решении. Виктор Иванович смертельно боялся оказаться перед обстоятельствами, когда самому надо что-то решать, со всеми вытекающими... Так зачем попу гармонь? И он категорически отказался.
     -Но учтите, подполковник, третий раз такого предложения не последует,- предупредили его.
     -Я понял. Разрешите идти?
     -Ступайте,- огорченно сказал генерал.
     Он не сильно огорчился. Скорее всего, это московские друзья навели суету, понятно, что не засиделся бы он в звании ?полковника?. Был бы и генералом. Но кому это сильно надо, тот пусть и носит погоны с зигзагом. А мне и так хорошо. Но было еще одно обстоятельство, тщательно, скрываемое от всех. Он видел перекосы в правлении Ельцина, видел, что Павел Грачев, может, и смелый десантник, но министр никудышный. И не торопился на высокие должности. После некоторых размышлений он пришел к формулировке, которая звучала так: ?Ничего, прошли от Питера до Тихого, пройдем и обратно. Ничего...?. Он хранил эти мысли в тайне, потихоньку присматриваясь к офицерам, в среде которых уже начинало звенеть напряжение. Он понимал, что в его ситуации нейтральным не окажешься. Если и заварится каша, то перемелют в муку и те, и другие. И к какому-то лагерю прибиваться надо. Опять же, не прогадать бы... 
     Отказ Виктора Ивановича прицепить на погон третью звездочку встретили в полку с недоумением. Молодежь восхищенно, бывалые ? насторожено. ?Видать, мужик крепко себе на уме?, таков был общий приговор. 
     Вернулся он домой в приподнятом настроении и повалился на диван как раз под портретом журналиста.
     -Ну, что, очки,- подмигнул он портрету,- будем жить дальше.
     Нервно посмеиваясь, Виктор Иванович закурил, попыхивая дымком сигареты.
     -А ты знаешь, хлопец, твою бабу я все равно трахну. Назло тебе. Вот тут на диване. Это будет кино.
     Он рассмеялся, и смех получился хрюкающий, недобрый. Дался ему этот портрет. Висит и висит себе, чего приставать?.. Отшвырнув рукопись, которую он, было, собрался почитать, отвернулся от академического журналиста, носом к стене и прикрыл глаза.
     -То, что вы собирались сделать ? вопрос вашей внутренней чистоплотности,- раздался вдруг низкий с какими-то перекатами голос.
     -Что за черт!- ругнулся Виктор Иванович и сел на диване. 
     В комнате горела свеча ? когда он её зажёг?..- и в её дрожащем свете подполковник различил силуэт плотного высокого мужчины, протиравшего замшей очки в золотой оправе. Безупречный костюм посетителя сидел на нем, как на манекене, глянцево отсвечивали модные  туфли, строгий галстук чуть скошен на бок ? безалаберная прическа над мощным лбом, не оставляли сомнения ? перед ним был хозяин квартиры. Виктор Иванович покрылся холодной испариной.
     -Вы как вошли?- спросил он, взяв себя в руки.
     -Риторический вопрос,- отрезал гость,- я никогда отсюда и не уходил. И позвольте заметить, я всегда здесь.
     Виктор Иванович обхватил колени руками и спросил глухо:
     -Может по чарке, за знакомство?
     -Летчик-испытатель и спиртное... как-то не вяжется,- с насмешкой сказал журналист.
     Подполковник быстро глянул на гостя и пробурчал:
     -Уже просто летчик.
     -Турнули?- не совсем вежливо осведомился журналист.- И по делом. Я бы вам и велосипед не доверил, а самолет и подавно.
     Умел Виктор Иванович быстро собраться. Умел. Поэтому следующая фраза звучала так:
     -Слушай, Портрет, валил бы ты в свою рамку, а? Или помочь?
     -Портрет? Гнусная вы личность.
     Хозяин квартиры взял со стола тарелку и хряпнул об пол так, что осколки только брызнули.
     -Может, хотите пожать мне руку?- журналист протянул ладонь.
     -Нежити руки не подаю,- отрезал подполковник.
     -К тому же вы ещё и трусишка,- усмехнулся журналист.- Полный букет негодяя: трус, сволочь, мелкая душонка, да ещё с запашком.
     -Ой-ой, ты смотри какой идейный,- сказал Виктор Иванович.- Сам же в шестерках всю жизнь бегал, подпевал власть имущим, ты хоть одну объективную статью написал? Член ЦК, тьфу!
     -Я писал об экономике,- заметил журналист.
     -Ха-ха,- сказал подполковник.- Уж не ты ли автор лозунга: ?Экономика должна быть экономной?.
     -А хоть бы и так,- надменно сказал журналист.- Что ты сделал в своей жизни, что имеешь нахальство меня осуждать?
     -Я дал путевку в жизнь десятку самолетов и ещё много чего. Да и сейчас занимаюсь делом, которое пока закрыто, но лет через тридцать заденет интересы всех жителей планеты.
     -Чушь!- журналист поправил очки.- Ты занимаешься совершенной глупостью и тратишь народные деньги на фантастические бредни. Ты и тебе подобные ? моральные уроды, которым место не за штурвалом самолета, а в желтом доме.
     Виктор Иванович рывком опустил ноги на пол и коротко звезданул журналиста в челюсть. Что-то грохнуло, погасла свеча, пол качнулся под ногами подполковника и он рухнул в кровать. Проснулся, как от удара. Над Хабаровском висела серая муть, на столе полнейший разгром, на полу валялась табуретка и черепки разбитой тарелки.
     -Спаси Господи и помилуй...- пробормотал подполковник.
     Он осмотрел руку. На костяшках пальцев виднелась легкая ссадина. Коротко глянул на журналиста. На портрете, с правой стороны имелась заметная вмятина.
     -Ша, ребята, только тихо,- сказал подполковник с истерическим смешком.- С этой квартиры надо срочно валить. Другой раз этот академический придурок меня просто зарежет.
     Виктор Иванович быстро оделся, наскоро прибрался и, не хлебнув кофе, выскочил на улицу. Над Хабаровском плыл туман. 
     Месяц он отсутствовал. О жутковатой ночи, естественно, помалкивал и к концу очередной командировки, и тяжелых полетов полностью пришел в себя, с железной логикой расставив все по своим местам. Привиделось. Никого по скуле он не лупцевал. Сон, конечно, прегадостный, а во сне чего не вытворишь... Да и вообще, надо либо подругу заводить, либо жену сюда срочно. В одиночестве можно и крышу сорвать.
     В таком русле текли его мысли, когда он сбросил лямки парашюта с плеч и устало откинулся в кресле.
     -Нормально, командир,- сказал ему правый летчик.- Посадка классная, аппарат в норме, что еще нужно человеку нашей профессии?
     Подполковник кивнул, соглашаясь, и поднялся, потянувшись за фуражкой.
     -Проследи тут. Я в штаб.
     -Есть!- бодро сказал правый.
     Освободился Виктор Иванович только под вечер и, сев у ?самолета?4 в автобус и в некотором душевном расстройстве поехал к себе на квартиру. В последний раз, так как в штабе ему сказали, завтра зайти в КЭЧ и получить ордер. Квартира ожидалась двухкомнатная, что еще надо для спокойствия души? Портрет! Вот кто отравлял ему жизнь.
     -Нет, мужик, дудки,- зло сказал Виктор Иванович,- здесь ты пролетаешь. Мне сны с фактами реальности ни к чему.
     Поэтому, сойдя с автобуса почти у дома, он прошагал несколько назад и открыл дверь гостиницы ?Дальний Восток?. Гостиница не тянула даже на одну звезду, но, привыкший к тяготам военной службы подполковник, утешал себя мыслью, что одну ночь он мог бы перебиться и на скамейке в парке, если номеров не окажется. Номер оказался. Не заходя к себе, он вошел в номер и...
     Оставим подполковника. Тем более, что он нервно перекинул с десяток страниц и продолжил чтение.
     
     ****
     ?-Странно, странно,- сказал молодой человек, сидевший напротив меня за столом,- но мне кажется, что без вмешательства иностранного капитала вам не обойтись. Хотя, не скрою, вопрос интересный. И интересный, я бы заметил во всех аспектах.
     -?Все аспекты?,- подчеркнул я довольно ехидно,- это внедрение вашего человека в нашу фирму?
     -Не надо иронии,- сказал парень равнодушно,- а почему бы и нет? Хотя зачем внедрять кого-то... На наш взгляд вы и сами неплохо справитесь с этим делом.
     -Увольте меня от этих проблем.
     -А вы полагаете, что вопрос не согласован аж...- тут парень закатил глаза к потолку,- до самого верха, что, это моя инициатива? У нас так не работают.
     Я с интересом на него посмотрел. Мог бы как-то и аккуратнее... Что сказать ему? Хлопец прет буром, потому что имеет приказ, это ясно. Но причем здесь я, или не я ? мои связи?.. Парень сидел скромно. От сигареты отказался, от кофе тоже. Он меньше всего походил на тот стереотип разведчика, который у меня сложился под влиянием Юлиана Семенова. Неприметный, невыразительный, но и не глупый.
     -Предположим,- сказал я,- только предположим, я говорю ?да?, что за этим последует: спецшкола, курсы, обучение взрывному делу, каратэ?
     Парень засмеялся.
     -Это от вас не потребуется. Для подобных дел, поверьте, есть кадры, которые могут всё.
     Я поверил и кивнул.
     -Иногда мы будем встречаться, а вы поделитесь со мной впечатлениями от встреч с иностранцами,- сказал он.
     -Я еще ничего не решил,- быстро ответил я.
     -А кто вам мешает ? решайте. Думаю, наше содружество не повредит вашим делам. Вы по званию ?капитан?.
     Я снова кивнул.
     -Есть какие-то возражения против звания ?подполковник??
     Теперь рассмеялся я.
     -Да полно вам. Я не мальчик. Что толку в погонах, если их никто не видит,- вырвалось у меня.
     -А-а, вот это мне нравится.
     -Что нравится?
     -Ваше честолюбие. Значит, разговор не окончен. Подумайте. Всего доброго.
     Я думаю. Думаю, какого черта он пришел ко мне? И что вообще... всем им от меня нужно? Я привел не весь разговор. Парень долго мусолил тему о происках иностранных спецслужб, о долге (это кому я задолжал, хотелось бы знать... Государство мне задолжало ? это точно, а я кому?), о патриотизме, о России и звучало все это очень и очень убедительно. Конечно, если бы эти ребята помогали... в этом случае, можно было бы и посмотреть. В душевных терзаниях я провел четыре дня, а на пятый снял трубку телефона и набрал известный мне номер.
     -Я знал, что вы позвоните,- сказал знакомый голос,- задержитесь на работе, я подъеду ? поговорим.
     -А зачем? Я принял решение и с вашей конторой, извините, сотрудничать не хочу.
     -Собственно, вас никто и не склоняет к сотрудничеству на профессиональной основе, скажем так, но оказать мелочную услугу нашей, как вы говорите ? конторе, можно, наверное.
     -Тогда какой смысл подогревать мое честолюбие званием ?подполковник??
     -Ну-у,- тянет собеседник,- давайте сформулируем так: услуга за услугу.
     -Черт бы вас взял!- говорю я в сердцах.- Навязались на мою голову.
     -Значит, договорились,- хохотнула трубка. Ждите, я заеду.
     Я уже собирался уходить. Но он подъехал, когда я закрывал дверь кабинета на ключ.
     -Прокатимся?- предложил парень.
     -Можно,- согласился я.
     -Учить вас нечему,- сказал парень так, как будто мы закончили разговор только что, а не четыре дня назад,- вы знаете больше меня.
     -Откуда?- я сделал попытку удивиться.
     -Ваша подборка литературы по психологии, судебной медицине, интерес к работе иностранных спецслужб... Вы же выписываете военные журналы наши и зарубежные, и мне кажется, что книга ?Шпионаж: сегодня, и завтра? есть в вашей библиотеке.
     -Это запрещено?- спрашиваю.
     -Ну почему же... Но, согласитесь, человек, читающий ?Интеравиа?, военную периодику, изучает историю дипломатии, работает над перспективными космическими проектами ? уже интересен.
     -С оперативной точки зрения?- говорю я насторожено.
     -Почему вы пугаетесь?
     -Напугаешься тут, когда такое ощущение, что у тебя весь дом перерыли. И давно я в поле зрения вашего департамента?
     -После ответа вам академика Архангельского. Злой ответ, не правда ли, я бы даже сказал некорректный. Тем более что ваши идеи, разруганные в хвост и в гриву, потом были воплощены другими людьми. Досадно, понимаю...
     -Хватаете за горло...- говорю я тоскливо
     -Ни в коем случае,- отвечает парень.- Наоборот, вы в меру сил оберегали вас от излишних посягательств, не всегда, правда, получалось защитить вас в полной мере. В противном случае, вас бы давно сморщили, как говорят нынче. Ощущали такие моменты, например, когда висели на волоске, а через какое-то время все восстанавливалось.
     Крыть нечем. Такие моменты, в самом деле, случались, и я тогда не понимал, почему начальство, рычавшее на меня при каждом удобном случае, вдруг меняло отношение, и я получал премии, благодарности и прочие блага ?Ударника коммунистического труда?.
     -Так что?- спрашивает парень.- Поможете нам в одной мелочи?
     -Куда от вас денешься...- кисло говорю я,- если вам известно даже содержание моей библиотеки...
     -Вы только не волнуйтесь. Никто не заставляет вас писать доносы на друзей, знакомых. Но вот чем дышат и в какую сторону, ваши иностранные коллеги нам было бы интересно знать, но, заметьте, опять же в интересах вашей фирмы. А мы, естественно, будем информировать вас, стоит или нет вести дела с той или иной фирмой, платежеспособна она или нет, не стоят ли за ней подставные лица и так далее. Знаете, за бугром такие ?шурики?... Обойдут на повороте, не успеешь глазом моргнуть. Другими словами, я вам предлагаю нормальное деловое сотрудничество, принятое во всем мире. Итак?..
     -Да,- сказал я.- Да, потому что если работа пойдет именно в этом плане, то она представляется мне перспективной.
     -Еще бы,- усмехнулся парень.- Знать о партнере все, это половина успеха.
     -Пожалуй,- сказал я.
     -Ну и хорошо,- сказал парень.- И, заметьте, я не беру с вас никаких подписок, не предупреждаю об ответственности за разглашение. Мы договорились о взаимной помощи и этого достаточно.
     -Тем более,- подхватываю я,- что разговор наш записан на магнитофон. Я бы удивился, если это не так.
     -С чего вы взяли?- делает удивленное лицо парень.
     -Мелочь,- говорю я,- но тренированный взгляд отмечает. Во-первых, воротник вашей рубашки слегка вздут. Видимо, там проходит провод. Во-вторых, еле заметно оттопырен задний карман. Вы не курите, следовательно, это не портсигар, а некая плоская коробочка. Скорее всего, диктофон. Наконец, галстук вашей рубашки приколот довольно массивной и широкой заколкой. Поместить за ней микрофон очень удобно.
     -С вами опасно иметь дело,- напряженно улыбнувшись, сказал парень.- Прямо Шерлок Холмс...
     -Мне далеко до великого сыщика. Но кое-чему у него поучиться можно. Да и вам надо быть аккуратнее в мелочах.
     -Учту,- согласился парень.
     -Это со мной фокус с диктофоном у вас прошел. А в другом случае, вы бы имели дырку во лбу.
     -Издержки нашей работы,- сказал парень,- но в любом случае спасибо за подсказку.
     -Хорошо,- говорю я парню,- всё так, но я оставляю за собой право отказаться от нашего сотрудничества, если вы начнете перегибать палку.
     -Разумеется,- весело говорит парень,- без вопросов, само-собой.
     С этим мы расстаемся.
     -Подвезти?- спрашивает парень.
     -Я пешком. Оно для здоровья полезнее?.
     
     
     ?Джеймс Гудвин ? типичный ирландец, чуть-чуть ниже меня, работал сотрудником газеты ?Новый Владивосток?, которая издавалась на английском языке для стран АТР5. Если вы думаете, что редакция встретила меня треском пишущих машинок, то это ошибка. Все-таки, как ни крути конец ХХ века, 1991 год. Здесь мир электроники. И сотрудники, покуривая сигареты и потягивая кофе, стучали по бесшумным клавишами, чтобы прочесть на мониторе свою статью и тут же переслать её редактору по мобильной сети компьютеров. Как ленивые коты, тихо урчали принтеры, выплевывая новейшую информацию, полученную со всех концов света. Зрелище захватывающее.
     -Где найти Гудвина?- спросил я у сотрудника, который навалил на задание редактора и сражался со звездными пришельцами.
     Экран монитора зловеще вспыхивал разрывами и парню было явно не до меня.
     -Там,- буркнул он, ткнув рукой в угол.
     Я прошел в указанном направлении и между мерцающими экранами мне внезапно указала курс огненно-рыжая шевелюра.
     -Хелло, Гудвин,- сказал я.- Эскюз ми. Ай эм...
     -Брось придуриваться,- вдруг сказал Гудвин.- Во-первых, у тебя рязанское произношение, во-вторых, я нормально говорю по-русски. И вообще, какого черта! Видишь, я занят.
     -О? кей,- сказал я.
     -Да кто вы?!- вдруг рассвирепел Гудвин.
     -Я звонил вам,- смиренно напомнил я.- Мы договорились о встрече здесь на два часа, сейчас ? два, ноль пять.
     -Джеймс,- протянул он руку.
     -Валерий.
     Он улыбнулся и исчез газетчик, которого замордовали новости и возник нормальный парень, весь солнечный и приятный, как хорошая желтая дыня в ноябре.
     -Мы нашли ваш самолет6,- сказал я.
     -Что ты говоришь?.. Потрясающе!- воскликнул он изумленно.
     Я опускаю некоторые моменты, которые Гудвину знать не обязательно. Например, что наш лихой водитель и один из геологов целую ночь ?парились? в бане.
     -Педики,- брезгливо ворчал майор.
     -Отличный кадр,- волновался юрист, и его лысина тревожно блестела.
     Историю поиска я пересказываю Гудвину в урезанном виде, без эмоций и тех нервных моментов, что пришлось пережить каждому участнику. Гудвин потирает лоб, запускает пальцы в свою пламенеющую шевелюру и говорит:
     -О? кей, я помогу связаться с консулом США. Думаю, ему будет интересно. Но это стоит денег, наверное?
     -Наверное,- говорю я и не спешу называть цифру, которая может шокировать прагматичного американца.
     -О-о, я понимаю,- улыбается Гудвин,- но если подключится наш Госдепартамент, то не думаю, что здесь возникнет проблема. Америка ? богатая страна.
     Я с ним соглашаюсь, что богатая, а сам думаю, а что ей не быть богатой... Или она попадала в такие переплеты, как Россия?..
     Мы договариваемся о встрече и я покидаю редакцию?.
     
     ***
     Виктор Иванович потер уставшие глаза и отложил рукопись. Да, наверное, это интересно шарахаться по тайге и искать какой-то самолет. Счастливый человек Валерий. Над ним всегда шелестят знамена и раздается гром оркестров. Боже мой, мужику пятый сорок, а все еще блажит. Пора бы и успокоиться... Найдет он этот аэроплан и что? Что дальше... Передаст снимки, если эти снимки еще будут ? Виктор Иванович скептически усмехнулся. Ох и дела... Все. Спать. Завтра полеты, а это покруче всяких там тигров, что, якобы, Валера встречал в тайге. 
     Спал он плохо. Снился ему тигр, жующий ножку козла, который спрашивал Виктора Ивановича:
     -Ну, что тварина усатая, ты все еще не веришь, что существую?
     Тигр сидел под кедром в мягком кресле и смачно жевал мясо. А козел, матерясь, как курсант-минер с минного факультета ТОВВМУ, уходил в лес, не оглядываясь.
     -Суки дешевые!- кричал он издали, тряся бородой.- Как я на трех ногах по сопкам бегать буду?!
     Пакостный сон. И Виктор Иванович тяжко ворочался во сне, ожидая утром осложнений на службе. Хотя, что плохого его могло ждать. Пришел срок ? все же получил ?полковника?. Командир эскадрильи. Сам права имел большие.
     Проснулся он в растрепанных чувствах, с тяжестью в голове, твердо решив к рукописи больше не возвращаться. Да бредятина какая-то!.. То он безработный, то чекист, то чего-то там открывает, то ищет самолет. Записки сумасшедшего ? таково было заключение. Словом, утро начиналась мерзопакостно и с тяжелым предчувствием ? а что вы хотели, понедельник ? Виктор Иванович поехал на аэродром.
     Уже в кабине самолета, в полуха слушая ?карту?, он машинально отвечал ?есть?, ?в норме?. Это был старый ритуал, отработанный до автоматизма, но и ошибка командира, потому как летел он не на своем  самолете, а на старом Ан-8, с почти отработанным ресурсом. Это был последний рейс воздушного трудяги, отлетавшего свой срок аэроплана. Он мог не лететь, но рейс был ?хитрый? и командир полка, не глядя на Виктора Ивановича, промямлил что-то об опыте испытателя, инфляции, зачем-то приплел коварство коммерческих банков.
     -Надо, так надо,- мрачно сказал Виктор Иванович и покинул штаб.
     В самолете на его запрос, земля засипела в ухо о ветре, давлении, нижней кромке облаков, напомнила эшелон и разрешила выруливать. Самолет взревел и потащился со стоянки. Тут бы проверить командиру, как ходят рули, но он отрешенно смотрел на полосу и думал с грустью: ?Придавить бы ухо минут на шестьсот...?. Он покосился на второго пилота. ?Вцепился, как клещ в штурвал?,- раздраженно подумал он, а вслух сказал:
     -Посвободнее, второй, эта машина сама знает, что ей делать.
     -Понял,- ответили наушники.
     Ничего ты не понял, парень, подумал командир, и где вас таких находят... В Балашово, что ли? Да мне все равно с этим парнем не летать...
     Машина уже мчалась по полосе. Земля взлет разрешила и теперь на СКП ждали, когда аппарат, оставив за собой дымный след, оторвется от бетонки. Борттехник, поерзав на своем стульчике, рядом с командиром, решил вклиниться в процесс.
     -Командир режим.
     Второй пилот тоже озадачено посмотрел на командира.
     -К черту!- резко сказали наушники, и штурман полез и своего ?скворечника? в носу самолета.
     -Командир!- не выдержал второй.- Скорость отрыва!
     -Рули,- прохрипел Виктор Иванович.- Помогай!
     Он уже давно тянул штурвал ?на себя?, боковым зрением он увидел, как напряглись жилы на руках второго пилота.
     -Командир!- закричал борттехник не своим голосом.- Стопор...
     -Твою маму...- сорвалось у Виктора Ивановича.
     Одним движением он толкнул стопор, удерживающий рули высоты, удержал штурвал нейтрально, переборов второго пилота, и тут же плавно взял его на себя. Самолет взмыл над землей. Буквально мгновения отделяли его от аварии. Что было бы, если... Об этом он думать он давно себя отучил, а для экипажа трудяги Ан-8 этот фортель оказался потрясением.
     -С четвертого разворота на посадку,- распорядилась земля, видимо, там тоже были в шоке от такого взлета.
     Виктор Иванович, как школяр, попылил по кругу, заодно проверяя управление. На КДП, конечно подстраховались. Машина исправна, а задание сорвано со всеми вытекающими, как говорится. Со стороны даже не обнаруживалось, что аппарат был на волоске от гибели.
     ?Видать, отлетался?,- тоскливо подумал командир.
     Понятно состоялся очень нервный разговор, где Виктору Ивановичу было сказано много ?ласковых слов?, несмотря на классность и звание. Следствием этого принеприятнешего разговора оказалось предложение отдохнуть.
     -Пока в отпуск,- многозначительно сказал заместитель командующего.- Полагаю, вам не надо объяснять цену вашей небрежности?
     Когда дверь за полковником закрылась, генерал вздохнул:
     -Где только учат таких испытателей...
     Он нажал кнопку и сказал в микрофон:
     -Соединись с гражданскими и скажи, чтобы не трезвонили о случае с ?восьмеркой?.
     -По-моему никто, ничего не заметил, товарищ генерал. Мало ли что мы отрабатываем,- бодро оттараторил адъютант.
     -Приказы не обсуждаются, а выполняются!- резко сказал генерал.- Вы не у кумы на посиделках.
     -Есть,- понуро ответил динамик.
     -Черт знает что, адъютант, а лезет с советами. Посоветуй своей жене борщ варить, не армия, а...- тут он загрустил и сел в кресло.
     Он решил не делать окончательного вывода, пока полковник не вернется из отпуска. Рубани сейчас с плеча и еще неизвестно, как отреагируют его (полковника, стало быть) московские друзья. Да и Миронов не из тех полковников, которыми пруд пруди, испытатель, по собственному капризу, припрыгал на Дальний Восток. Можно рубануть, да не попасть бы по себе... Утро вечера мудренее, заключил про себя генерал и начал готовить командующему авиацией округа доклад, в котором предпосылка к летному происшествию выглядела, как отработка нештатной ситуации с заклинившим управлением, в которой полковник Миронов проявил себя геройски, за что и отправлен в отпуск отдохнуть от трудов праведных.
     Удивившись сам себе, генерал поставил на докладе подпись, дату и вызвал адъютанта. Он отдавал себе отчет, что подобный доклад напрочь исключает наказание полковника Миронова. А что делать?..
     
     -   -   -
     -Витя, я слышала, что у вас едва самолет не разбился?- такой вопрос услышал полковник, едва переступил порог квартиры.
     -Сколько раз тебя просил, не лезь не в свои дела!- напряженно сказал Виктор Иванович.- Тебе оно надо?
     -Грубиян!- ответила жена и ушла в другую комнату, бахнув дверью.
     Звук дребезжащего стекла, как ни странно, вернул полковнику равновесие духа, и он досадливо почесал затылок.
     -Я с завтрашнего дня в отпуске,- сообщил он в закрытую дверь.
     -И черт с ним,- донеслось из-за закрытой двери.
     -Буду ласты парить,- заявил полковник,- или к Валерию махну.
     -Вот-вот,- сказала жена, выходя из комнаты,- к этому мужлану, сексуальному маньяку и пьянице. Два сапога ? пара... Езжай, ради Бога!
     Виктора Ивановича перекосило.
     -Мы с Валерием одну академию заканчивали,- досадливо сказал он,- и ты не имеешь права так говорить.
     -И что толку?- жена насмешливо уперла руки в бока.- Какой смысл в том, что два дурака закончили элитную академию. Какая от этого польза обществу, армии?.. Твои друзья, если не в генералах, то на генеральских должностях. А ты? Дон Кихот несчастный, на Дальний Восток напросился... Что ты достиг? Командир корабля в провинциальном полку! Ха-ха, поздравляю, вас, полковник. А Валерик твой ненаглядный, вообще грузчик. Тьфу!..
     -Что ты ноешь, у тебя денег мало?
     -Не в деньгах счастье,- заметила жена.
     -Да, когда их много,- язвительно заметил Виктор Иванович.
     -Это беспредметный разговор,- отрезала жена,- а  что касается дружка твоего, то я прочла, эти с позволения сказать, откровения. Вот отсюда, извините, мое отношение к вашему коллеге.
     -Что бы ты понимала в людях и в жизни, когда всё имеешь и денег у тебя, как у дурака махорки.
     -Интересное дельце,- прищурилась жена.- Уж не  хочешь ты сказать, что я сижу на твоей шее? Между прочим, я работаю и получаю зарплату.
     -Сто семьдесят тысяч ты называешь зарплатой?7 Не смеши.
     -Да, это смешно!- взорвалась жена,- но я их зарабатываю, а ты, ты... ты сидишь на шее у налогоплательщика, на моей, черт возьми, шее!
     -Значит, я ? иждивенец?- Теперь уж Виктор Иванович прищурил глазки.- А если война? Да что тебе объяснять ? фифа московская!
     -Ах, вот так?
     -Да, так.
     -Прекрасно... Я бросила кафедру, я сорвалась в эту провинцию, надеясь, что хоть здесь ты поумнеешь! Да что бы ты делал, если бы не мой отец! Полковник... До сих пор в капитанах ходил, как дружок твой! Свинья неблагодарная!
     -Можешь уматывать к своему папочке!- разошелся Виктор Иванович.- На свою кафедру! Мне не надо такой жертвы!
     -Я тебя презираю!- бабахнула дверью жена.
     -И это кандидат наук,- горестно сказал в потолок Виктор Иванович.- Сегодня же уеду...
     За дверью послышались сдавленные рыдания. Полковник крепко выругался и выбежал из квартиры. Вернулся он через два часа, с билетом в кармане. Жена стояла у окна и наблюдала, как по асфальту вышагивают голуби.
     -Я еду к Валерию.
     В ответ молчание.
     -На недельку,- добавил полковник.
     Та же самая реакция. Виктор Иванович посмотрел на фигурку жены, на плотно облегающее тело трико. ?Трахнуть бы её на дорожку,- скользнула шальная мысль,- да не даст со злости... Вот жизнь пошла...?. Он подошел к жене и погладил её по спине.
     -П-п-шел вон!- услышал он в ответ.
     -Не догоню, так согреюсь,- сказал полковник и вышел из комнаты.
     Еще через час он был на вокзале с парашютной сумкой в руке, где позвякивал коньячок. И ладно, отпуск, так отпуск, оторвемся по полной программе и сольемся с... природой. Покачиваясь на нижней полке купейного вагона, он погрузился в воспоминания.
     Да третьего курса училища он жил спокойно и безмятежно. Наряды, учеба, полеты. Все слилось в один день и выбивало всякую мысль о девушках. Первым делом ? самолеты, а девушки, естественно, потом. Среди курсантов годы учебы назывались так:
     Первый курс ? ?Без вины виноватые?; второй курс: ?Приказано выжить?, третий курс ?Женихи и невесты?. И половину третьего курса Виктор прожил спокойно. Втянувшись в размерный распорядок училища, он успевал всюду, получил звание ?младший сержант?, что прибавило хлопот, так  как впридачу к званию прилагалось и отделение первокурсников. Как-то в увольнении он посмотрел фильм ?Небо над головой? и потом в кругу друзей часто повторял слова главного героя фильма: ?Я ? человек военный и холостой, и это прекрасное сочетание?.
     До мая месяца все было так хорошо, что дальше некуда, а потом произошел казус, изменивший его жизнь. Началось приключение с увольнения. Возвращаясь в училище, он стал свидетелем сцены, прямо сказать, паскуднейшей. Два девушки избивали третью. Избивали, может, круто сказано ? возились с претензией на драку, но визг стоял до небес, как всегда, когда женский пол начинает выяснять отношения. Понятно, что и слова моменту соответствовали. Бравый курсант, посмеиваясь (поцапались телки), неспеша так бы и прошел мимо, если бы не истошный крик:
     -Курсант, ну помогите же, убивают!
     -Эй, подруги!- грозно крикнул Виктор.- Ну-ка, брысь уроки учить!
     -Вали отсюда, сопляк!- отозвалась одна из нападавших и в руке у неё блеснул нож.
     Курсант остановился, но истошный крик и оскорбление его подхлестнули, и он шагнул вперед. В любом военном училище по курсу физподготовки проходят курс самообороны. Конечно, этой подготовки маловато, чтобы противостоять, скажем, в уличной драке, но один на один... Словом, не бесполезное занятие. Так что девица с ножиком, хрюкнув, улеглась на асфальт отдыхать, а вторая рванула стометровку так, словно сдавала зачет по ГТО. Витя протянул руку девушке.
     -Пойдемте, я провожу.
     -А эта? Вы её не убили?
     -Минуты черед две-три очухается,- сказал курсант досадливо.
     Шагов через десять девушка протянула руку:
     -Рита.
     -Виктор. А чего это они напали?
     -Не знаю. Шла по улице. ?Дай закурить?. А я не курю. Вдруг ? бац! И начали меня избивать. Я отбивалась, как могла, а тут вы подошли. Уж не знаю, чем бы всё кончилось... А вы девушку провожали?
     -Я?- удивился Виктор.- Нет. Ходил в кино, потом по городу бродил.
     -Нет, так нет,- не поверила Рита.- Все так говорят... Да мне все равно.
     Виктор хмыкнул и промолчал, разглядывая девушку. А ничего! Хороша собой, стройная... Блондиночка. Да ну её... Провожу и гуд бай, май бэби, гуд бай...
     -А летать страшно?- спросила Рита, когда говорить стало вроде бы, как и не о чем.
     -Да,- просто сказал Виктор и поправился.- Иногда страшно.
     -Вот как?- Рита остановилась.- П папа говорит, что просто наслаждение, что он испытывает радость от полета.
     -А папа летчик?
     -Да.
     -Романтик ваш папа или псих без нервов, извините, конечно. Не знаю. Не скажу, что меня дрожь пробивает при виде самолета, но холодок в животе есть, это точно.
     -Вы со всеми так откровенны?
     -Так всё равно мы больше никогда не увидимся,- сказал Виктор.
     -Прямолинейно,- заметила Рита.
     -А что темнить,- набычился Виктор.- Да, вы симпатичная девушка и у меня действительно никого нет, но у меня другие планы и морочить голову другому человеку, да и себе тоже у меня нет никакого желания.
     -Да с чего вы взяли, курсант, что я вам навязываюсь?..
     -Мы странно встретились, мы странно разойдемся,- сказал курсант хмуро.- Я помог вам, чем мог и до свидания.
     -Ловлю на слове,- усмехнулась Рита,- вы сказали ?до свидания?. Так вот у меня есть подозрение, что мы скоро увидимся. Мы уже пришли. Ах, дешевки, кажется, они мне губу разбили.
     -Да, немного. До свадьбы заживет,- усмехнулся Виктор.
     -Тем более что до неё где-то полтора года.
     -Честь имею,- козырнул Виктор.- Слегка опаздываю в училище. Прощайте!
     -До свидания!- крикнула Рита и потихоньку сказала, усмехнувшись.- Время рушит гранитные замки и заносит песком города... Не прощай, курсант, а до воскресенья,- и чему-то, рассмеявшись, вошла в подъезд.
     Если Рита чего-то там подозревала, то у него никаких подозрений не имелось, и с легким сердцем он заявился в роту. Дни пошли, как обычно. В воскресенье Виктор должен был заступить дежурным по роте, когда его вызвали к начальнику факультета. Выслушав курсанта, что такой-то явился, начфак с интересом осмотрел курсанта.
     -Как живется и служится, товарищ Миронов?
     -По уставу, товарищ полковник.
     Начфак хмыкнул:
     -А где в уставе написано, что курсанты авиационных училищ могут безнаказно избивать девиц, а?
     -Мне нечего сказать, товарищ полковник. Виноват.
     -И вам ничего сказать в свое оправдание? Зачем вы напали на женщин, что вас туда понесло?
     -А что говорить... Было. Виноват.
     -Экий ты, братец, виноватый... А знаешь ли ты, голубок, что это дело сроком пахнет? Придется забыть, навсегда забыть о самолетах. Это знаешь?
     Виктор ощутил, как заныло в животе и сразу померкло солнце.
     -Нет, конечно. Мы учли и ревностное отношение к службе, и отличную учебу, но наказание, тем не менее, последует. Вас уже заменили. Сейчас в роту. Форма одежды ? парадная. Ждать меня у проходной. Свободны.
     Виктор быстро глянул на полковника, не заметил смеющихся глаз, развернулся и строго по науке воинской покинул кабинет. Будь Миронов курсантом высшей школы КГБ, может быть от него и не ускользнули существенные, но незаметные детали и акценты разговора, но он был курсантом авиаучилища, а потому не заметил ни черта. Вроде бы улица казалась пустой... Милиции не было... Может, эти женщины нажаловались... Ничего не понимаю... Откуда ветер? В полном смятении он миновал проходную и у ворот училища заметил начфаковскую ?Волгу?. Охраны с полковником не наблюдалось и это удивило курсанта.
     -Мы куда едем, товарищ полковник?
     -Разговорчики!- оборвал начфак.- Садитесь, курсант.
     ?Лет на пять?,- подумал Виктор.
     -Ты, парень, родом-то, откуда?- спросил начфак.
     -Из под Москвы,- буркнул Виктор.
     -А служить где думаешь? Как отличнику, если, понятно, удержишь этот уровень, тебе представится возможность выбора.
     -Куда сочтет нужным направить партия и командование.
     -Дельно,- одобрительно сказал начфак,- только не шпарь лозунгами, не на собрании. Коммунист?
     -Да.
     -Отлично. У командования училища, курсант Миронов, в отношении вас особое мнение.
     -Трибунал?
     Начфак рассмеялся.
     -Хорошо. Поговорим на эту тему чуть позже.
     Машина остановилась.
     -Пошли, герой. Будешь ответ держать. Всякое хорошее дело должно быть наказуемо.
     Миронов ничего не понимал, но внезапно до него дошла легкая ирония полковника. И все ему стало понятно, когда на звонок дверь им открыла Рита.
     -Проходи,- подтолкнул полковник, чего окаменел?
     И завертелось, и поехало... Начфак в училище дистанцию держал, но в его доме курсант Миронов стал своим человеком.
     После окончания училища (с золотой медалью, между прочим) он получил назначение в Центр боевой подготовки летчиков. Повезло. В Центре одни ассы. Было у кого учиться, а лейтенант Миронов все хватал с лёта. И если где-то нехватало топлива или ещё какая-нибудь канитель возникала, то здесь пока хватало всего, и летал Миронов чаще, чем его друзья в других полках.
     Ах, да... Ну, само собой разумеется. Лозунг: ?Я ? человек военный и холостой...? забылся, потому что на его руке спала интересная блондинка, естественно, её звали Рита. Начфак тоже на службе не спал. Вскорости после выпуска получил генеральские погоны и перевелся из училища в Главный штаб ВВС. Как в сказке всё складывалось, а точила Миронова некая зуда. Друзья пишут, что с полетами туго, что в лейтенантах ещё, а он уже старший. Сообщают, что вот сдали на третий класс, а у старшего лейтенанта уже второй. И вроде бы сам всего достиг, своими мозгами и работой, но чуял он, чуял, что пихает его старый хрыч под зад. Неловко тестю-генералу, что зять в старлеях ходит. И пяти лет не прошло, а Миронов уже и капитан, и знак летчика первого класса на груди.
     -Попрекнула зараза все-таки,- сказал он вслух, забывшись.
     -Чо?- переспросил сосед по купе.- Да ты, отец, чегось заговариваться стал...
     -А? Нет. Я так, задумался...
     -Бывает. Далеко едем?
     Виктор Иванович промолчал и вышел из купе.
     -Отец...- сказал он горько в коридоре.- М-да... бегут годы...
     Поезд подошел к нужной ему станции вечером, но Виктор Иванович без особого труда нашел ?тачку?.
     -Десять штук,- сказал водитель, зевнув.
     -Четвертый микрорайон,- ответил Виктор Иванович, открывая дверь автомобиля.
     -Понял. Мигом долетим.
     Валерий открыл дверь заспанный в трусах и майке.
     -О,- сказал он,- такие люди... Что опять сел на лужайку.
     -Поездом.
     -Проходи. Только без паники. У меня малость бардак... Да не стой в дверях, не лето. Моя спит уже. Есть хочешь?
     -Ты только не суетись,- сказал полковник, раздеваясь, что нужно я привез. Сейчас дернем и спать. Я устал зверски.
     -Что-то слышится родное в грустных песнях ямщика... О проблемах потом.
     -Держи сумку,- протянул Виктор Иванович,- здесь на три часа беседы.
     -Здесь на батальон оголодавших бойцов...
     -Где у тебя сполоснуть лицо можно?- пропустил замечание полковник.
     -Ванная ? прямо. Сейчас чистое полотенце дам. А что ты в цивильном? Приехал бы по форме. Я бы погордился таким знакомством. К безработному бичу приехал... Ты еще не генерал?
     -Не-а,- сказал Виктор Иванович, хлюпая на лицо водой.
     -До сих пор подполковник?
     -Если тебе это так важно, то полковник.
     -У-у,- протянул Валерий,- растут люди.
     -Да уж...
     -Ну, что, полковник, пошли на кухню потрошить твою сумку.
     Коньяк Валерий встретил без энтузиазма, но сжалось сердце у Виктора Ивановича, увидев, как блеснули глаза Валерия, когда он начал вынимать из сумки три ?палки? сервелата, сыр, коробки и банки с маслом, консервами, икрой, кофе, шоколадом.
     -Только давай без комплексов,- тихо сказал Виктор Иванович.- Мне все это в пайке выдается, так что не дергайся. Ладно?
     Валерий сжал губы и отвернулся. Молча выпили. Беседа не клеилась. Также молча накатили ещё по одной.
     -Всё,- сказал Валерий.- Я сейчас постелю тебе и спать. Утром поговорим.
     Первый раз за всю жизнь на Дальнем Востоке полковник спал спокойно и без сновидений.
     На второй день Виктор Иванович, спросив разрешения, закурил сигарету и сказал:
     -Валер, читаю твое произведение и не пойму, что за прыжки во времени и пространстве: то ты руководишь некой фирмой, то ищешь какой-то самолет. Это что, прихоть гения, можешь объяснить?
     -А что объяснять... Попытка выжить в предлагаемых условиях.
     -Шел бы в школу. Военное дело преподавать или, как это сейчас называется... ОБЖ, кажется?
     -Ходил. Все забито. Не знаю... Надо куда-то уезжать отсюда, а куда...
     -М-да,- сказал полковник.- Что же остается?
     -Купить шесть метров веревки и кусок мыла. Со стула ? прыг, и все дела.
     -Неужели так безнадежно?
     -Здесь ? да.
     -Так уезжай. Во Владивостоке, в Большом Камне, наверное, нашел бы себе занятие. Хоть убей, не пойму тебя. Инженерная академия за плечами, да ещё какая... Так уж не нашел себе применения? Да в Хабаровске, в аэропорту, думаю, взяли бы. Хочешь, поговорю.
     -Поговори,- мрачно сказал Валерий.
     И по тону, каким было сказано это слово, Миронов понял ? говорить бесполезно, никуда не поедет бывший однокашник и сослуживец.
     -Может у тебя проблема со средствами?- спросил Миронов, хотя и так было ясно - проблема.- До Хабаровска найдешь? А там я тебе помогу. Сейчас я не брал с собой приличной сумы. А помогать, так помогать...
     -Да ? да, конечно,- улыбнулся Валерий.
     -Вы, Виктор Иванович, его с панталыку не сбивайте. Поедет он, как же... А на даче я одна бычить должна? А денег дадите, так пропьет, и к бабке не ходи.
     -Помолчи, Маруся.
     -Я бы помолчала. Думала ? вышла замуж за офицера, настоящего мужика, а оказался алкаш. В академии учился ? надеялась, что окончит, заживем по-людски. Так его в полку черти за язык потянули. И что? Выгнали из армии. Поступил в университет. Думала, ладно, перебьемся. Он хотел военным журналистом стать, а стал алкашом. Три высших образования у мужика... Другой бы на его месте горы свернул, а этот пень пнем. Никуда не поедет!
     -О, как,- сказал полковник.- А, может, все-таки попробуем? Я помогу в аэропорту устроиться. С жильем не обещаю, но по ходу жизни, полагаю, решится и этот вопрос.
     -Одна попробовала ? четверых родила,- сказала Маруся.- Я сказала ? нет. Что толку его устраивать? Вы на службе, а его через месяц выпрут. Вам же неловко будет за товарища. Пусть сидит, пишет. Кому пишет, кто читает его писанину ? не понять?..
     -Потому как сидишь ? там за печкою. Потому ? ты темнота некультурная,- пробормотал Валерий.
     -Это ты сидишь на моей шее! Нет, Виктор Иванович, за подарочек спасибо, а этот пусть сидит дома, все больше пользы будет. Бестолочь. Ни украсть, ни посторожить...
     -М-да,- сказал полковник.- А вы, Маруся, не сгущаете краски. Ну, выпивает... Кто не без греха. Я тоже не трезвенник. И ничего. Служу, работаю.
     -Что мне сгущать... И так густо, некуда деваться... Всю молодость мне загубил. Я тоже хотела учиться. Врачом хотела быть. Все думала: да что уж... вот Валерий закончит учебу, тогда и я начну. Начала...
     -А ты что молчишь? Тресни кулаком по столу ? скажи, что это все не так, что ты мужчина, в конце концов, и тебе принимать ответственные решения.
     -А что говорить... Сломался я, Витя. Ничего не хочу. Если государство вложило в меня уйму денег, а потом выплюнуло, что я могу сделать... Она права: ни украсть, ни сторожить я не могу, а иначе сегодня не проживешь.
     -Ты умножаешь ситуацию на сорок один.
     -Какое там... Раньше меня печатали, а теперь либо даром, либо плати деньги. А в аэропорт, ты говоришь... Ты же отлично знаешь эту систему. Надо переучиваться на ?Илы? и ?Ту? и, заметь, не безвозмездно. Потому и молчу, что треп этот мне надоел до чертиков. Маруська, преданная баба, но дура дурой.
     -Это я-то?
     -Ты, заглохни! Но интуитивно она права. Я думал, ага ? сменился общественный строй, спохватятся, вернут в войска. А потом смотрю, генералы летят, что уж мне трепыхаться... Да и ты лукавишь, полковник... Пошли вы все!.. Дайте помереть спокойно...
     И снова, как когда-то, Виктор Иванович ощутил себя виноватым. В чем?.. Он не мог сказать, но ощущение вины его слегка придавливало.
     Миронов и сам не понимал, зачем он приехал к Валерию. Что связывало их, в конечном счете? В принципе успешный даже в эти смутные времена полковник и, опустившийся на дно жизни сослуживец, где тут можно поставить знак равенства? Виктор Иванович не хотел даже думать на эту тему. Он боялся себе признаться, что на фоне Валерия он выглядит незыблемой скалой, что этот контраст только подчеркивает ту высоту, на которую волею случая и обстоятельств взлетел Виктор Иванович. Он не догадывался, что Валерия унижает и эта парашютная сумка полная вкуснотищи, и новое звание Миронова, и пышущая здоровьем и благополучием фигура Виктора Ивановича.
     Может, отсюда эта скрытая неприязнь и подчеркнуто задиристый тон Валерия. Миронов не понимал мотивы поведения бывшего сослуживца и ощущение неловкости у него непропадало. Еще после плавбазы он мог вмешаться в судьбу Добрынина, надавить, в конце концов, на тестя, но все его потуги разбивались об упрямое нежелание Валерия сменить образ жизни. Был в этом некий вызов, упоение своей безработицей, нищетой, работой, не требующей не то что академии, а даже начального образования. Этого Виктор Иванович понять не мог, как ни старался.
     Вечером того же дня, полковник выехал в Хабаровск. Дома он нашел записку: ?Уехала в командировку. Рита?.
     -Леди с дилижанса, пони легче,- сказал вслух Виктор Иванович.
     Он позвонил на службу, но оперативный дежурный сказал, что в отношении товарища полковника никаких указаний нет, и Виктор Иванович в досаде положил трубку. А чего он ждал? В отпуске, какие могут быть указания отпускнику?.. Возникал извечный вопрос: ?Что делать??. А поскольку делать было нечего, то он сгонял в ближайший ларек, взял бутылку ?Терминатора?, пачку сигарет ?Кэмел? и жизнь снова вошла в свое русло. Он позвонил соседу, инженеру соседнего полка, с которым у него сложились добрые отношения.
     -Макс, ты дома? А что делаешь? Свободен. Слушай ? заходи. Нет. Рита уехала в командировку. Угу. Вдвоем с ?Терминатором?,- он хохотнул.- Да, хватит. Ну, как хочешь. Жду.
     Вечер ожидался быть плодотворным.
     
     -   -   -
     Утро, несмотря на уверения ?Русского дома Селенга?, добрым не оказалось. Началось с телефонного звонка.
     -Алло-о-о,- сонно сказал полковник.- Слушаю. Да. Так точно. Но я в отпуске. Есть. Извините, товарищ генерал, с бодуна. Понял. Есть. Когда самолет? Есть. Через час... Успею. Понял. Есть, я же в отпуске... Что за спешка...
     Вызывали в штаб армии. Пришлют машину. Интересное дельце. И главное, как сказал адъютант командующего ? для него готовы проездные документы на московский рейс.
     -Мало здесь дрючили, так теперь в главном штабе пилюль подкинут,- проворчал полковник.- Другие вон чо и то ничо, а меня сразу на кутак обувать... Вот народ. Ну и хрен с ним!..
     Через полчаса в полевой форме он стоял у окна в ожидании обещанного автомобиля. Подумав, и почесав затылок, он открыл свой походный объемистый портфель и сунул туда рукопись. А что делать в воздухе ? почти восемь часов лететь.
     Командующий встретил его приветливо.
     -Да, Виктор Иванович, жаль расставаться, но, увы, я не всесилен. Вас отзывают в Москву. Куда, зачем ? не знаю. О домашних и вещах не беспокойтесь, я проконтролирую. Все будет в порядке. Всего доброго. Привет главкому с Дальнего Востока. ?Привет? уже в самолете.
     -Понял,- сказал полковник,- при условии, что я попаду к главкому.
     -Думаю ? да. Счастливого пути. Все документы у адьютаната. Он же вас и проводит.
     -Разрешите идти?
     -Да.
     Поскольку до московского рейса оставалось ещё какое-то время, он забежал домой и написал записку такого содержания. ?Похоже, нас переводят в Москву. Куда и зачем ? не знаю. Вернешься из командировки, позвони домой. Виктор?. Подумал и приписал впереди. ?Целую?.
     В самолете, подремав часок, он открыл портфель и достал папку.
     -Еще одно последнее сказание, и рукопись окончена моя...,- сказал он вслух.
     Сосед испугано посмотрел на офицера.
     
     ***
     ?Спустившись к памятнику ?Борцам за власть Советов?, я слышу изумленное:
     -О, ту дэй!?
     Оборачиваюсь ? Люська. Кажется, она окончательно перешла на английский. Вот кого совсем не ожидал увидеть...
     -Привет,- говорю я радостно и совершенно искренне.- Ты откуда?
     -С работы.
     -Как с работы?.. Если мне не изменяет классовое чутье, ты же занимаешься коммерцией.
     -А-а,- машет Люська безнадежно,- ху из эпсэн... Не прогорела и не нажила. То на то и вышло. Работаю дежурным администратором в гостинице. Бабки, конечно, не те, но зато стабильно, а это сейчас главное.
     -А как в личном плане.
     -Трудно сказать. Живу с одним парнем, но он сейчас в рейсе.
     -Ты серьезно?
     -Не верить мне ? не верить партии. А потом, знаешь, жить надо, а жить не с кем ? вот и живешь с кем попало...
     Крыть нечем, довод убедительный.
     -Люся,- говорю я,- у тебя не найдется половичок в прихожей? Знаешь, надо задержаться в городе на сутки, а гостиница...
     -Мой дом ? твой дом,- говорит Люся.- О чем базар... Поехали.
     Что делает жизнь с людьми. На базе она была куда скованнее или скромнее, я даже затрудняюсь подобрать точное определение, но та Люся незаметно растворилась в кипении будней и передо мной новый человек. Но и условия другие. Тогда был социализм, а что сейчас трудно сказать. Я не пытаюсь разобраться в правовых формах государства, а забираю у Люси увесистую сумку и мы заходим в подошедший трамвай. Места есть. Мы садимся рядом и она спрашивает:
     -А как у тебя?
     -Сказать хреново, значит, приукрасить,- говорю я,- когда как вообщем.
     Ехать полчаса, надо что-то чесать языком и я в конспективной форме пересказываю рейд самолетов Америки на Японию. Люся слушает внимательно и в конце моего рассказа, уже на Луговой, замечает:
     -Если ты его сфотографируешь, то будут бешеные бабки.
     -В долларах,- подогреваю я её интерес.
     -Классно,- замечает Люся и впадает в легкую меланхолию.- Знаешь,- вдруг спохватывается она,- это дело надо отметить.
     Я вспоминаю о резервной сумме только на билет и пытаюсь удержать её от рокового шага, но поздно ? Люська устремляется к киоскам, ныряет в один из туннелей и появляется из киосочной пещеры с большой бутылкой ?Смирновской водки?.
     -Этой бутылкой можно слона завалить,- говорю я осторожно.
     -Ту дэй!- чему-то радуется Люська.- Гуляем.
     В её квартире ничего не изменилось за год с небольшим. Та же пустота, только появился новый диван да несколько восхитительных миниатюр на стене.
     -Из Китая привезла,- замечает Люся.
     Странно, но я ощущаю себя необычно сковано.
     -Ты пока в душ, то да сё... полежи, если хочешь, а я займусь столом.
     Я нахожу этот совет мудрым и иду в ванную. Надо слегка привести себя в порядок, да и щетина отросла за день. Неплохо бы и побриться.
     -Люся!- кричу я.- А бритва у тебя есть?
     Наверное, раз мужик в доме завелся.
     -Открой шкафчик, там ?Жилет? должен быть.
     Не слабо. Я нахожу бритву и включаю душ. Сквозь шум воды, слышу звонок и возглас Люськи:
     -Япона мама! Какие люди! Маня, тебя откуда хер принес?
     -С морей. Только пришвартовались и я к тебе.
     -Маня, я не одна.
     И шу-шу-шу...
     -Классно!- кричит неизвестная мне Маня.- Я под летчиком еще не лежала! Всё штурмана и другая шушера... Классно!
     -Маня...- укоризненно говорит Люся.
     -И тебе хватит!- кричит Маня.- Не боись!
     Разошлась девушка... Но тут я различаю приглушенные мужские голоса и надо сказать вздыхаю с облегчением?.
     
     ***
     Виктор Иванович поморщился, быстро перелистнул несколько страниц и начал читать снова.
     
     ***
     ?Еще темнеет, но я быстро поднимаюсь. Хорошо, что вчера вечером только пригубил. Быстро убираю постель, одеваюсь. В квартире тишина. Куда все расползлись?.. А ведь компания была человек десять и никто не ушел, насколько я помню. Услышав мою возню, из спальни выходит Люся.
     -Ты не в обиде?
     -За что?- удивляюсь я.
     -Ну...- Люся неопределенно вертит пальцем над головой.
     -Все нормально, все отлично, не переживай.
     -Кофе хочешь?
     -Опаздываю,- говорю я.
     -Ну, как знаешь... Будешь в городе ? заходи.
     -Обязательно. Пока.
     -Нет ? серьезно. Заходи.
     -Конечно. Всё. Побежал я.
     -Счастливо,- вроде как с облегчением говорит Люся.
     Я понимаю, что больше мы никогда не встретимся, а её слова обычная вежливость. Киваю на прощание и слышу, как за моей спиной клацает автоматический замок. Всё? Нет, ну почему всё, переночевать-то можно... Я усмехаюсь, сбегаю по крутой лестнице к Луговой, прыгаю в  трамвай, который уносит меня обратно ? в центр города...?.
     
     ***
     -Товарищ генерал-лейтенант, полковник Миронов по-вашему приказанию прибыл!
     -Ну, не по моему, по приказу Главкома, а мне поручено следующее, полковник Миронов.
     Виктор Иванович стал по стойке ?смирно?.
     -Учитывая вашу плодотворную работу в ЛИИ ВВС, вашу деятельность по подготовке молодых летчиков отдельного авиационного полка, мужество, проявленное в нештатной ситуации и так далее, приказом Верховного Главнокомандующего вам присвоено воинское звание ?генерал-майор?. С чем, Виктор Иванович, и поздравляю.
     -О, как!..- сказал Миронов и, спохватившись, добавил.- Служу Отечеству.
     Заместитель командующего тонко улыбнулся.
     -Не ждали?
     -Да уж... Как говорится, огорошили... И куда бедному генералу податься? В полк, как я понимаю, уже не вернуться?..
     -Правильно понимаете. Приказ о расформировании полка уже подписан, так что на Дальнем Востоке делать вам нечего. Но у вас есть из чего выбирать, Виктор Иванович.
     -Выбор столь велик?
     -Не очень, но... Итак, заведующим кафедрой боевой подготовки в академию...
     -Какую?
     -Имени Гагарина.
     -Понятно.
     -Заместителем начальника по летной работе в Липецкий центр.
     Виктор Иванович поморщился.
     -Ну и командиром дивизии ?стратегов?.
     -Ту-95 или Ту-160?- спросил Миронов.
     -Ту-160.
     -В дивизию!- радостно сказал Миронов.
     -Отлично. Дивизия стоит на Украине и я рад, что именно вы будете там командовать. Но... кроме того, что вы военный, вам придется проявить недюжные способности дипломата.
     -Не понял,- сказал Виктор Иванович. 
     -Украина хотела бы заполучить эту дивизию. Вообще, всё из вооружения, что на её территории. И если, проморгать, то... вы представляете последствия?
     -Стало быть, я ? халиф на час?
     -Всё от вас зависит...
     -Да, черт возьми! Поднять дивизию в воздух и перегнать в Россию, вот проблема... Тут нужен керосин, а не дипломатия.
     -Я вам такого не говорил, не советовал, и не рекомендую предпринимать подобные действия,- грозно говорил генерал, улыбаясь, и молча показал на карте указкой.
     -Есть,- уныло сказал Миронов, подыгрывая генералу, и кивнул головой.
     -Тогда все. Да, за вами сохранена московская квартира. Отдыхайте. Устраивайтесь, а через два дня прием в Кремле. Президент желает лично увидеть своих генералов. Так, кажется, ничего не забыл. А... вот, генеральская форма у вас на квартире. 
     -Извините, товарищ генерал-лейтенант, командующий воздушной армией передал большой привет. Где его оставить? 
     -А ?привет? большой?
     -Еле донес.
     -Он здесь? 
     -У адъютанта оставил.
     -Будете уходить, скажете, чтобы занес в кабинет.
     Виктор Иванович отлично понял заместителя командующего. И точка, куда показала указка, являлась аэродромом уже на территории России, где должны были приземлиться бомбардировщики. Сюда их следовало перегнать, если отношения с Украиной достигнут точки кипения.
     В связке ключей, что у него болтались в карманах, имелся и ?московский? ключ. Он открыл дверь и удивился. За те два с половиной года, что он отсутствовал, квартира должна бы отдавать запустением, но всюду чистота, а из кухни доносились приятные запахи. ?Странно,- подумал Виктор Иванович,- очень странно... Неужели мне теперь положена по штату домработница??
     -Есть кто в доме?- вполголоса спросил он.
     -Проходите, генерал, не стесняйтесь,- услышал он голос Риты.
     -Так ты всё знала заранее?- чуть раздраженно спросил Миронов.- Это сюда ты уехала в ?командировку??
     -Да. Отец просил приехать и помочь тебе.
     -А как же работа в Хабаровске?
     -Все решено.
     -Кругом обошли,- досадливо сказал Виктор Иванович.- Может, и моё новое звание дело рук ?тестюшки??
     -Я в ваши мужские дела не вмешиваюсь,- сказала Рита.- Сами разбирайтесь. Что ты выбрал?
     -Ты и это знаешь?
     -Ну...- помедлила Рита,- отчасти. Надеюсь, что академия?
     -Зря надеешься,- злорадно сообщил Виктор Иванович.- Украина. Поедем в дивизию ?стратегов?.
     Против ожидания он не услышал ни упреков, ни истерики. Последовала понимающая улыбка.
     -Поедешь сам. Это... ненадолго.
     -Как это? Я ? генерал, ничего не знаю, а ты в курсе?
     -Не будем ссориться, генерал-майор, вы ? неглупый человек и должны понимать всё с полуслова. Лучше раздевайся, в ванную с дороги, обедать и примерь новую форму. Всё ли так... Через два дня прием в Кремле и надо выглядеть соответственно.
     Виктор Иванович только вздохнул. Не жена, а генеральный штаб, это раздражало.
     Президент, в отличие от телевизионной картинки, оказался высоким грузным мужчиной с копной седых волос, в безупречном костюме. Кроме Миронова, в зале присутствовало еще десятка полтора генералов различных родов войск. Дошла очередь и до, уже бывшего полковника, Виктора Ивановича.
     -Товарищ Верховный Главнокомандующий, генерал-майор Миронов представляется по случаю присвоения мне звания ?генерал-майор?.
     -Ты что-то больно молод,- сказал Президент,- это же сколько тебе?
     -Сорок три,- сказал Миронов.
     -Хорошо выглядишь,- заметил Президент.- Я, понимаешь, в твои годы... Ну, да ладно. Где служил?
     -Испытателем, а потом на Дальнем Востоке.
     -Ну, служи, генерал, во славу России. А погоны-то обмыть надо, а?
     -Просьбу разрешите?- сказал Виктор Иванович, пропуская слова Президента мимо ушей.
     -Давай, только коротко. Запиши,- бросил он через плечо.
     -На Дальнем Востоке, есть капитан запаса Добрынин Валерий Викторович. Без авиации умирает. Заканчивали академию вместе. Живет в Лучегорске, это Приморье.
     -Найти,- бросил Президент через плечо.- Майор. В полк. В частях офицеров не хватает, понимаешь, а они по печкам дома лежат. Спасибо, генерал, за подсказку.
     -Служу Отечеству,- сказал Миронов и вернулся в строй.
     Ему показалось, что от Президента явно несло коньячком.
     В Георгиевском зале Кремля был устроен банкет по случаю производства высших офицеров.
     -М-да...- грустно вздыхал Виктор Иванович и пил минеральную воду. Нехватало ещё с приема выползти на карачках. Стол был шведский. Каждый брал, что хотел и пил, что хотел.
     -Послушай, Миронов, ты один из полковников стал генералом. Один здесь настоящий. А эти...- Президент махнул в сторону народа рукой,- штабные, паркетные шаркуны. Я их не очень уважаю. Ты, говорили мне, подвиг на Дальнем Востоке какой-то совершил. Не надо, не рассказывай. Хочешь, звезду дам?
     -Да какой там подвиг, товарищ Верховный Главнокомандующий, обычная работа в нештататной ситуации. Обошлось. На звезду не тянет. Вы Добрынину помогите. 
     -За него не переживай. Я уже распорядился. Его ищут. И я лично прослежу за его служебной лестницей. Можешь не сомневаться. Давай за твою звезду генеральскую по соточке.
     Миронов не стал корчить из себя трезвенника. Не каждый раз доводится пить с Президентом. Да и коньяк был отменный.
     -Ты иди, Миронов, удачи тебе, устал я что-то...
     Виктор Иванович щелкнул каблуками и отошел к группе генералов.
     До двухтысячного года оставались долгие семь лет.
     
     ***
     
     P.S. Прошло два месяца после производства Миронова в генералы, Виктор Иванович уже служил ?за границей? - на Украине. И также через два месяца военно-административный механизм провернулся и в квартире Добрынина прозвучал звонок. Дверь открыла Маруся.
     -Здравия желаю, Мария Ивановна,- сказал офицер.- Я ? капитан Шевцов из местного военкомата. Майору Добрынину приказано немедленно прибыть в часть,- капитан назвал куда,- для дальнейшего прохождения службы. Личный приказ Президента. Я с такими делами раньше не встречался... Далеко пойдет ваш муж!
     Маруся, прислонившись к стене, горько зарыдала.
     -Что с вами?- тревожно спросил Шевцов.- Все же наладилось, успокойтесь.
     Маруся, махнув рукой, ушла в комнаты. Шевцов переминался с ноги на ногу, не понимая причины такого расстройства. В коридор вышел сумрачный подросток.
     -Нету папы,- сказал он хмуро.- Месяц назад похоронили. Повесился он.
     
     
1 В. Высоцкий. ?Из дорожного дневника?.
2 ?Сундук? - на армейском сленге старшина-сверхсрочник.
3 Лэнгли ? штаб-квартира ЦРУ.
4 Памятник в Хабаровске недалеко от аэропорта.
5 АТР ? азиатско-тихоокеанский регион.
6 Подробно о поисках Б-25Б в романе ?Призрак ? 40-2242?.
7 Учтите, 1993 год...
??

??

??

??